Долго слышатся звоны гудка, пока наконец на том конце провода не раздается:
— Ало?
— Арзу, привет. Слушай, тут надо мне заменить коллегу на завтра, так что не жди меня завтра.
— Опять ты пропадаешь на работе — с укором говорит она мне.
— Обещаю, что два дня после я буду с вами — произношу я с ноткой раздражения, всячески пытаясь это скрыть. Я ведь стараюсь ради них. Не нужно быть гением, чтобы понять, чем больше ты работаешь — тем больше тебе капает денег в конце месяца.
— Хорошо, — говорит она со вздохом. — Только береги себя ради нас. У нас ведь скоро появится второй ребенок, тебе нужны силы на партнерских родах.
— Конечно, и вы. Целую.
Как можно забыть о втором ребенке и о словах, произнесенных мною, перед тем как Арзу сообщила об этой новости.
— Ты счастлив? — спросила она шесть месяцев назад.
— Тяжело быть счастливым, когда голова забита лишь мыслями о хлебе насущном. О том, как бы заработать нормальные деньги и перестать жить подобной жизнью в этом месте.
Я не успел договорить ей, что «скоро все изменится». Я был на взводе из-за того, что денег вечно не хватало, что у меня 2 год подряд не получается осуществить свою мечту — набрать достойный балл на КТА, чтобы поступить в медицинский университет и стать врачом. Быть на ступеньку выше в медицинской иерархии.
Она приняла моё паршивое настроение на свой счет.
— Ты не счастлив со мной. Ты хотя бы иногда довольствуешься тем, что имеешь, Еркин?
Я промолчал.
— Я беременна, не знаю, обрадует ли это тебя или огорчит…
Произнеся будничным тоном, она уходит в соседнюю комнату, чтобы помочь Гульдане с домашними заданиями, в то время как я разбирал решение химических задач по органике, пытаясь вновь и вновь вникнуть в алгоритм их решения. Я промолчал и тогда. Не знаю, почему я это сделал, почему не подошел к ней после и не сказал, что я рад быть с ней. Только спустя пару дней я сказал ей, что был счастлив услышать эту новость.
***
Услышав номер своей бригады, я подхожу к окну диспетчерской, где мне передают карту вызова с надписью: Бронхиальная астма. Что же, значит пора выдвигаться пока человек не задохнулся. Ко мне подбегает Арай и говорит, что поедет со мной.
— Почему? — недоуменно спрашиваю я.
— У второго фельдшера проблемы с желудком, так что на сегодня мы вдвоем. Так и будем стоять?
Доехав до многоэтажного здания и поднявшись по лестнице на четвертый этаж, мы оказываемся на пороге дома. Этот свист во время приступа бронхиальной астмы тяжело спутать. Нас встречает девушка с голубыми глазами и низким ростом, тело которой скрыто под хиджабом.
— Проходите — зовет она нас и ведет в зал, где на диване с трудом дышит её бабушка. — Мы брызгали несколько раз, но не помогает.
Внезапно она предстает передо мной в образе плачущей девушки на первом вызове, мать которой спасти так и не удалось.
— Дайте-ка паспорт вашей матери, пожалуйста. Из-за чего начался приступ? — спрашиваю я.
— Мы немного повздорили — говорит девушка в хиджабе и отпускает глаза.
— Сколько раз вы сделали ингаляции сальбутамола?
— Раза три примерно.
Я готовлю и набираю в шприц раствор преднизолона, подготавливаю локтевую вену и медленно ввожу препарат.
— Чувствуете улучшение — спрашиваю я у бабушки.
— Нет — с тяжестью в голосе отвечает она.
Странно. Арай подходит ко мне и шепчет:
— Дай-ка мне и вводит другой шприц, после чего пациентке становится лучше.
Она зачем-то мерит её давление и, после профилактической беседы о важности эмоционального покоя и повторной консультации у аллерголога, покидаем их дом.
— Что это было? — спрашиваю я у Арай после того, как мы вышли в подъезд.
— Это я должна спросить — отвечает она резко. — Зачем ты ввёл ей лекарство для снижения давления? Чтобы мы делали, если бы у неё случился коллапс?
— Я ведь вводил преднизолон, что ты несешь? — непонимающе отвечаю я ей.
— Ты ввёл ей эналаприл. Слушай, давно ты был у офтальмолога?