3.
- Рассказать? - Эдвард принял озабоченный вид, и по тому, как он кидал мимолетные взгляды в окно, не забранное шторами по причине моей полной безалаберности, я, кажется, понимал, что может его тревожить. Ну, если сделать некоторые допущения, естественно. Он боится. Ну, конечно... густая ультрамариновая темнота заметно растаяла, и воздух приобрел тот особенный прозрачно-зеленый оттенок, вслед за которым горизонт на востоке окрашивается золотисто-розовым... - Скоро утро, - подколол я его, - кстати, а что действительно происходит с такой нечистью как ты днем? Вампир недобро усмехнулся, но я не унимался: - Ты скукоживаешься? Обугливаешься? Покрываешься язвами? М-м? Ну, скажи! - Похмелье понемногу отступало. По-крайней мере, у меня больше не было ощущения, что я только что сошел с дьявольской карусели. С одной стороны это приносило весьма ощутимое облегчение, но с другой - совершенно не радовало... Как... Скажите мне, ради Бога, КАК можно находиться в этой... ситуации, проживать ее в трезвом уме и ясной памяти, не рискуя повредиться рассудком? Мой бледный гость молчал. Я счел этот факт подтверждением своей правоты. - Ну да... вот так... именно так, приятель! Сверкающая россыпью бриллиантовой крошки кожа - это фейк. Я так и знал! За какие такие заслуги тебе такой бонус от природы? - Меня понесло, я становился не в меру многословным, что означало только одно. Я снова начал нервничать. Нет... не так... это были признаки подступающей паники. Сейчас мне требовалось одно - добрый глоток забористого виски. И я знал, где смогу его обнаружить. Свесившись на бок, я пошарил рукой под кроватью, стараясь не сводить глаз с Эдварда. - Та-дам!!! - Издав победный клич, я выдернул из пыльных недр подкроватья на свет божий почти полную бутылку Glenfiddch. Между прочим, почти полсотни тысяч баксов. - Будешь? - Не дожидаясь ответа, я запрокинул голову и влил в себя обжигающий, но такой желанный напиток. - Да будет свет! - Провозгласил я тост, едва отдышавшись, и скалясь улыбкой счастливого идиота и отсалютовал бутылкой, чуть не расплескав остатки алкоголя. - Солнце давно не доставляет нам неудобств, Роберт, - услышал я сквозь приятный мелодичный звон в голове. «Нам»... он действительно сказал «нам»? Я не ослышался?.. Вампир тем временем приблизился и протянул руку к бутылке. Может он сейчас еще и бухнет со мной? Как заправский алкаш? - Ты же ведь не станешь отрицать, что пользоваться автобронзатором, ну или, к примеру, автозагаром - весьма удобно, порой, - улыбнулся он. - И отдай бутылку, пожалуйста. - Я смотрел на него во все глаза: - Но я не вижу на тебе... ничего такого. - Слой напыления слишком тонок, что бы ты мог его заметить, к тому же краска почти прозрачна и не имеет никаких оттенков. Она не смывается и не течет. Снимается специальным составом. - Похоже, он уже начал терять терпение, потому что выдавал информацию быстрой скороговоркой. Я снова глотнул виски. - А... - Я отвечу на все твои вопросы, Роберт, но не сейчас, - сказал Эдвард, - и при условии, что ты будешь оставаться трезвым. - Жесткая требовательная рука выхватила-таки у меня Glenfiddch, за который я хватался как за спасательный круг. - А сейчас, я тороплюсь. Мне нужно навестить одного... одного человека. Он повернулся, делая шаг к двери. - Наведайся к Кристен и выпей всю кровь у этой суки. Я разрешаю! - Напутствовал я его в спину, не понимая, все же до конца, с кем имею дело. Если бы понимал, то попридержал бы свой развязавшийся, пьяный язык. В следующее мгновение вампир преподал мне урок - я обнаружил себя вжатым в жесткий ортопедический матрац, как в кусок масла. Невероятно сильные пальцы перехватили мое горло так, что я не мог втянуть ни молекулы воздуха в свои слипшиеся легкие... - Замолчи, слышишь? - холодная ненависть, прозвучавшая в его голосе, обожгла мне ушную раковину. - Не смей так говорить о ней... Он отпустил меня так же резко и неожиданно, как и схватил. Я хватал воздух, ртом и носом, и пучил глаза, как рыба, выброшенная на берег. В те доли секунды, пока он не отшатнулся от меня, брезгливо скривив губы, я смог уловить его запах... Чертова сирень и мед! И я мог бы поклясться, что этот аромат мне знаком, хотя я никогда не чувствовал его прежде... - Только не говори, что ты влюблен, - я закашлялся. Пережатые связки саднило, - в... нее... Эдвард промолчал. А в следующее мгновение в комнате остался только я. Устало откинувшись на подушки, я закрыл глаза. И хотел было заставить себя не думать... слишком уж все это походило на правду. И поэтому... - Какая хрень! - Сухо пробормотал я в пустоту, переворачиваясь на бок и натягивая на голову подушку. Я ждал. Старался дышать равномерно и ждал, когда окружающий мир со всеми его странностями затянет, наконец, в черную воронку небытия, и он перестанет донимать меня. Но сон не шел. Скоро прибудут уборщики из клининговой компании. А парень, занимающийся очисткой бассейна, уже наверняка в пути. Затем - управляющий, прислуга, Люк. Подтянутся охранницы и курьеры. Студийные мастера и мои музыканты. Визажисты-фотографы - и хрен знает кто еще. Уже к полудню в доме будет толпа народу. Я не хотел никого видеть. Не хотел никуда выходить из своей комнаты, словно мне передалась светобоязнь этого чертова вампира. Хотя... он вроде сказал, что свет ему не досаждает... Куда он направился? И что расскажет мне, когда вернется? Почему-то я был уверен, что он вернется. Меня охватила какая-то апатия и бессилие, словно я потерял три пинты крови, и с каждой минутой терял еще больше. Я понимал, что ничего не скажу Люку, но понимал так же, что мне просто необходимо что-то предпринять. С кем-то обсудить это..., но с кем? Стефани отошла и открестилась от своего «творения», да мы и не были никогда особо дружны. По слухам, она сейчас занимается продюсированием, и уже приобрела полные права на экранизацию некоего романа совершенно иной направ