«Пока нет! – мрачно подумал Максим, - Не может быть, чтоб в Питере закончились приличные девственницы!»
Потопал уныло по улице, искать ранних. Но как-то… как-то не шли. Телок то густо, по пусто, увы. Но такова жизнь.
Дотопал сей герой аж в чужой район. Там и парк большой с травкой… тьфу, пакость! И пруд! В пруд он решил залезть и помыться, а то мало ли чего. Вспомнилось ему откуда-то в детстве «душной козёл», он мозгами ужавшимися поскрипел и подумал, что для соблазнения девственниц надо бы пахнуть поприличней. Вот чтоб хоть дотянуться до лица её. То есть, к губам. О том, сколько воплей и инфарктов будет потом, когда поцелованная скотина станет вдруг человеком, парню думать пока не хотелось. Ну, парочку-тройку инфарктов и истерик можно перетерпеть. Главное, какую-нибудь байку для самых спокойных придумать, чтобы дальше увлечь.
«Наверное, лучше сразу в парке подкараулить? Чтоб сразу – и в кусты…»
- А если дееевввушка пррротив будет, то тоже в кусты?
Козёл споткнулся. Сверху гаденько захихикали.
На ветке молодой берёзки сидел жирный чёрный пушистый кот. То есть, с белой манишкой на груди. Да кончики лап белые. А ещё… он как будто Макса понял? Хотя вроде там должно было быть меее и беее. Ну, бяяя, наконец. Бяяя хоть похоже на приличное человеческое междометие.
«Или… то кот этой ведьмы?!»
- Так что жжже? Согласие девушки не обязательно? – продолжал издеваться тот сверху.
Козёл сначала впилился башкой в дерево – кот отчаянно мявкнул и повис, уцепившись верхними лапами, когтями точнее, за ветку – а потом уже подумал. Голове стало ужасно больно – он промахнулся и башкой угодил по стволу, а рогами – вне. Потом с трудом отдирал голову от берёзы. Кот, зараза такая, обратно на ветку прошмыгнул, на развилки у ствола устроился удобно, как в кресле.
- Да пошёл ты! – проорал Макс, отчаянно отдираясь от берёзы, но всё ещё неудачно.
Хотя получилось:
- Мееее! Ме ка!
Но кот жирдяй всё равно понял. Или слишком пушистый?
«Вот писец! Таких девушки как назло любят!»
- Не писец, а кот! – усатый серьёзно облизал лапу.
Да, кажется, он и мысли его слышал, а не только меее и бяяя?..
- Я то слыыышу, - кот промурчал, облизывая спинку, - Я-то всёё слыышшу. А писец наступил у тебя. Не будет у тебя… - и захихикал.
«Мерзкий интеллигент!»
Кот промолчал. Не стал выдавать своё прошлое.
«То ли кот ведьмовской – и эта тварь где-то тут, в здешнем районе обитает и гуляет, то ли такой же мученик, как и я» - сообразил Максим.
Кот, впрочем, умолчал. Намывался, гад. Облизывал себе пузо и…
«Слышь, помоги, брат?»
- О как заговорррил! Я те уже и в ррродственники прррописался?
«Да помоги! Чё те стоит, скотина мерзкая?!»
- Да счас помогу! – кот поднялся вдруг на задние лапы – ну как человек вовсе – когтями одной уцепился за ствол, другую над глазами приложил, будто матрос на мачте корабли пиратские высматривает, и вдруг по-человечески как заорёт: - Эээгэээй! Ээээй, Мурат! Тут свой чэлавэк в бэдэ! Памаги чэловэку! Хароший чэлавэк! Нэльзя нэ помачь! Да памаги, другам будь, памаги харошему чэловэку! Эээй, Мурааат!
И козёл несказанно обрадовался, что сейчас придут и оторвут его рога от этой проклятой берёзы. Он, правда, не совсем пока человек, точнее, вообще не, то есть, уже не и пока не, но, главное, что сейчас придут и помогут.
Минуты три спустя от истошных воплей смекалистого усатого – он внезапно опять шмыгнул прятаться на развилке стволов – прибежал полный усач грузинской наружности. Человека в беде не нашёл. То есть, заколдованного. Вначале южанин было застыл растерянно – козёл жалобно мемекнул, потом подошёл, вцепился в мохнатый зад.
Но рога застряли ужасно. Тогда сообразительный Мурат заодно упёрся ногой в старом вонючем ботинке в ствол под мордой, бока иначе ухватил. Дерево дрогнуло, кот сверху истошно мяукнул, кажется, едва не свалился вместе с листьями и воронами просыпавшимися.
Но дерево устояло, кот довисел, оставив топорщащиеся лохмотьями бересты полосы, а человек и другой, ну пока не совсем человек, шмякнулись о корни дерева, растущего через пару метров, больно приложившись по позвоночникам. С матами поднялись на ноги. То есть.