Неминуемо наваливалась усталость. Дима закрыл глаза, думая о событиях, которые закружили его в последнее время.
На их первое свидание Алена пришла в умопомрачительных узких джинсах и высоких сапожках на каблуках, делающих ее длинные ноги еще длиннее, в легкой куртке нараспашку с ярким платком на шее; под курткой белая блузка с глубоким декольте. Движения плавные, тягучие, как зрелый мед. Большие темно-карие, почти черные глаза такие глубокие, словно пропасть на краю каньона. Алена призывно смотрела из-под пушистых со стразами ресниц, нисколько не скрывая своего желания.
– Ты мне нравишься, – сказала она, отодвинув в сторону бокал мадеры. Ее блестящие волосы упали ему на плечи, прохладные пальцы очертили дорожку от уха до шейных позвонков, вызывая сладкую дрожь.
В доме напротив двора-колодца, в котором Алена снимала комнату, погасло последнее окно. Предрассветные сумерки сливочным пятном легли в узкий прямоугольник неба.
С Аленой было легко и приятно. Огарев не умел общаться с девушками. Нужно было что-то говорить, чем-то их развлекать. Выходило натянуто, с неестественными долгими паузами. Он всегда сомневался в себе: достаточно ли хорош, симпатичен, интересен? Не атлет, не брюнет – светловолосый, с такими же неяркими глазами; как однажды о нем сказала учительница начальных классов, бесцветный. Провинциальный парень из простой семьи. Где нужно бороться за место под солнцем, работать локтями, хитрить, отодвигать конкурентов – это не к нему. Полное отсутствие коммерческой жилки и способности заводить полезные знакомства, неумение отстаивать свои интересы: другим нужнее, они лучше, они заслужили, а он обойдется. Лишь в кресле пилота Дмитрий Огарев чувствовал себя уверенно, знал свои действия от и до, в любых ситуациях оставался невозмутим и был готов принимать решения.
С Аленой все складывалось как само собой разумеющееся: встречи, прогулки, цветы, рестораны, пылкие ночи. Дима ни разу не соврал ни себе, ни ей: между ними страсть, безумие, все что угодно, но только не любовь. Алену это устраивало. Она не затевала мозговыносительных разговоров на тему чувств, не закатывала сцен ревности и ничего не требовала. Эффектная, смелая, решительная. У нее безупречной лепки лицо: ровные, словно нарисованные под лекало, брови, магнетические, с азиатским разрезом глаза, четко очерченные губы, тонкий нос, высокие скулы. Волосы гладкие, цвета антрацита; фигура – отпад, как с обложки журнала. Дима и мечтать не мог, чтобы такая девушка, как Алена, обратила на него внимание. «У нее, должно быть, тьма поклонников, только выбирай», – думал он. И за какие такие заслуги ему обломилось?!
Полгода спустя
Промозглое и очень раннее утро. Микроавтобус, сделав замысловатую дугу, остановился в положенном ему месте. Ясновская ступила на местами покрытый стекляшками тонкого льда бетон, затем выволокла свой новенький кейс на колесиках. Зябко поежилась в плаще (хорошо, что пристегнула шерстяную подкладку), защищаясь от ветра, поправила на шее платок – скорее бы потеплело. Хотелось верить синоптикам, сулившим теплую осень. Только пока стояли холода.
Безоблачное небо предвещало ясную погоду. Где-то за полями и лесополосой проснулось ленивое солнце; сладко потягиваясь, оно слепило глаза лучами цыплячьего цвета. Линия горизонта терялась в недолгом тумане – через каких-нибудь полчаса он рассеется. Инна еще раз повторила про себя алгоритм действий: провести осмотр салона, проверить наличие и состояние пассажирского и бытового, пожарного и аварийно-спасательного оборудования, а также воды и химжидкости в туалетах; средств внутренней связи (ничего бы не перепутать!). Встретить пассажиров и направить к своим местам; произвести подсчет пассажиров и сравнить количество с данными в сопроводительной ведомости. Демонстрация ремня, проверка крепления пассажиров и спинок кресел, чтобы все находились в вертикальном положении.
Обязанности строго распределены между бортпроводниками, но в полете возможна замена на усмотрение бортпроводника номер один, и надо быть к этому готовой. Первый рейс – стрессовый, особенно для таких перфекционистов, как она. У ее коллег все действия отработаны до автоматизма, дело у них спорится, а она даром что вызубрила технологию, все равно испытывает мандраж.
С трапа спустились женщины в рабочей одежде – клининговая бригада. За ними уже подъехал служебный микроавтобус.
– Ночные ведьмы, – прокомментировал один из бортпроводников. Так их прозвали за необходимость быть незаметными для пассажиров. Все не картинное – с глаз долой.