В пулковскую эскадрилью «Ангары» Огарева перевели на удивление быстро, не прошло и двух недель. На холостую ногу переезжать просто – взял гитару, подпоясался да в путь. Нашел квартиру в авиагородке – старый фонд и ремонт на троечку, но ему, привыкшему к спартанским условиям, сгодилась. Потом, когда осмотрится, можно будет подыскать что-нибудь лучше.
– Привет, Алена. Я перевелся в Питер, – сказал Дмитрий не без волнения, когда она приняла вызов после продолжительных гудков. Он ей позвонил сразу же, как только бросил вещи в своем новом жилище.
– Привет, – небрежно произнесла она.
– Давай встретимся.
– Не стоит, Дима.
– Ты не одна?
– Одна, – не стала набивать себе цену девушка. – Но это неважно. – По ее ровному тону Дмитрий понял, что все кончено.
– Может, подумаешь? – догорали остатки надежды.
– Ты прости меня, наговорила тогда сгоряча, – запоздало принялась раскаиваться Алена, и Огареву показалось, что еще есть шанс.
– Ты меня прости.
– Останемся друзьями, – фраза жестокая, бьющая по самолюбию и означающая бесповоротное «нет».
Площадь Победы, одинокий вечер в баре среди чужих голосов и силуэтов. Почти интимный полумрак и безуспешные поиски ответа на дне бокала. Дима не мог понять, что он сделал не так? Алена хотела в Петербург, он перевелся. Вот и пойми этих женщин!
Нет, он так и не полюбил Алену. Это были привязанность и ответственность за свой выбор. «Ее же все устраивало! – недоумевал Огарев. – Кроме Иркутска. Я вернулся в Питер, чего ей еще надо?!»
Кто бы ему объяснил, что женщине необходимо быть любимой тем мужчиной, который рядом, иначе она начинает чахнуть. Даже если ей самой кажется, что это не так.
Вино не помогло. Дмитрий вышел на улицу. Темнота, изрешеченная желтым светом безучастных фонарей, мимо проносились редкие автомобили, ночной воздух освежал резкой прохладой. Сначала Дима хотел вызвать такси, но на такси до дома слишком быстро, а он не столько выпил, чтобы сразу уснуть. Лучше идти, решил он. Быстрая ходьба разгонит мысли. Несмотря на большое расстояние, Дима отправился домой пешком.
Долго рефлексировать не позволил рабочий график: два Франкфурта подряд, сутки перерыв, Мурманск, затем Чита с ночевкой, оттуда Салехард, Иркутск и назад в Пулково.
После командировки горечь притупилась и произошедшее уже не казалось столь грандиозным. «В очередной раз дали отставку. Бывает», – философски рассудил Дима. Чтобы окончательно избавиться от тяжелых мыслей, он отправился в бассейн, который давно уже заприметил рядом с аэропортом.
Сахалин
Для Инны в ее кочевой жизни была одна особо ценная приятность, называемая ею «идеальное утро». Это когда, хорошо выспавшись, удавалось проснуться утром в какой-нибудь красивой гостинице и впереди еще оставалось не меньше суток отдыха.
Тогда Инна собиралась, не торопясь, и выходила в гостиничный ресторан, где, устроившись за удобным столиком, не спеша и со вкусом завтракала, набрав блюда со шведского стола. В такие моменты она чувствовала себя не командировочной стюардессой, а богатой туристкой: куда захотела, туда и отправилась, и теперь наслаждается жизнью, вместо того чтобы корпеть на работе или тухнуть дома.
В этот раз Ингриду Ясновскую судьба рукой сотрудника отдела планирования забросила в Южно-Сахалинск. На «маршрутке» А-320 их экипаж три дня назад вылетел из Пулкова. С посадками в Екатеринбурге и Красноярске накануне поздно вечером по местному времени, а по московскому днем, они прилетели на Сахалин. Организм еще не перестроился на новый часовой пояс, поэтому Инна все воспринимала через призму полусна. Приятного полусна! Ведь впереди еще два с половиной дня отдыха.
Залитый солнечным светом зал ресторана, мягкие кресла, на столике яичница с беконом, овощной салат, нежные горячие блинчики с медом и ароматный кофе со сливками. Дома такого не подают. Некому. А сама пока приготовишь, есть расхочется. И вообще, когда самой приходится кашеварить, это уже не то – исчезает удовольствие и растранжиривается магия утра.
Еще в рейсе они с Катей договорились поселиться вместе, и им дали шикарный номер, состоящий из спальни и гостиной. Катя выбрала себе гостиную из-за телевизора и уютных кресел и дивана, а Инне досталась спальня с широкой, мягкой кроватью.
Вернувшись с завтрака, Инна застала соседку по номеру на пороге ванной комнаты с замотанными в полотенце влажными волосами. Перекинувшись парой слов с Катей, Ясновская переоделась и отправилась обследовать окрестности.