Во Владивостоке стояла прекрасная погода: уже с утра прогретый июльский воздух с манящим запахом моря, ясное синее небо и по-летнему жаркое солнце. Ну как с утра? В Петербурге в это время правила бал глубокая ночь. Самым сложным оказалось адаптироваться к семичасовой разнице во времени. Свети хоть сто сорок солнц, как сказал поэт, а день не день, когда организм уверен, что на дворе ночь. Экипаж, не сговариваясь, нацелился как следует выспаться, но Михаил эту идею не поддержал, сказал, что если спать, то все интересное закроется, а на следующий день по графику Елизово. Поторговавшись, условились быть готовыми к выходу в два часа дня – в семь утра по Москве соответственно. Тоже не лучший вариант для сонного индивида, поэтому пришли не все, только самые стойкие, в том числе и Ясновская. Инна была жадной до впечатлений, к тому же как не пойти на прогулку в компании Полукатина?
Арендовали «Мазду» с нетипичным расположением руля. Во Владивостоке большинство автомобилей праворульные. В водительское кресло сел Михаил и вел машину легко и непринужденно, чем еще больше повысил свой рейтинг в коллективе, хотя, казалось, выше уже некуда. Отправились на остров Русский. Инна нисколько не пожалела, что не осталась в гостинице. Ехали по высокому, словно парящему над морем, вантовому мосту. Вокруг завораживающие пейзажи Приморья. Когда бы еще она такое увидела? Из Полукатина получился прекрасный гид. Он интересно рассказывал, сдабривая повествование забавными историями и шутками. Останавливался в наиболее живописных местах: скалы, а внизу, как в Испании, бухты с изумрудно-голубой водой, пляжи, сосны, запах которых в сочетании с запахом моря пьянил. Это была сказка, увлекательное путешествие в край дикой природы со встроенными в нее элементами инфраструктуры.
На неудобных каменистых участках старший бортпроводник галантно подавал руку дамам. Когда он подал руку Инне, она нечаянно посмотрела в его глаза и обомлела – глаза у Михаила оказались разного цвета: один пронзительно-бирюзовый, точно вода в бухте, второй же светло-карий, как свежая сосновая смола. Полукатин, заметив ее замешательство, звонко рассмеялся, да так заразительно, что нахлынувшее было на Инну смущение мгновенно исчезло. Они вместе смеялись, держась за руки, словно подружившиеся в песочнице дети. Это был момент счастья, у которого нет ни «вчера», ни «завтра», счастья внезапного и мимолетного.
Раньше Ясновская не думала, что гетерохромия может выглядеть настолько красиво. За все время общения с Полукатиным она не замечала, что у него такие необычные глаза, Инна вообще старалась не смотреть на старшего бортпроводника, чтобы тот не подумал чего и не догадался о ее чувствах к нему.
С того дня Инна пропала. Полукатин основательно поселился в ее мыслях: неминуемо, против воли и надолго, как внезапно поселяется в доме кот. Он и сам походил на кота: белого, породистого, с глазами разного цвета.
Нежнейший коралловый рассвет над легкими перистыми облаками. Где-то слева белеют Пиренеи. Дмитрий Огарев никак не мог привыкнуть к этой потрясающей красоте. «Неужели я все это вижу?!» – часто думал Дима.
Он, обычный парень из простой семьи, вырос в селе под Рязанью. Ему по всем жизненным канонам было предписано стать если не трактористом, то механиком на местной птицефабрике. Ладно. Каким-нибудь менеджером в областном центре. И это потолок. Никто из его одноклассников дальше ПТУ, пардон, лицея, не продвинулся. Им все детство твердили и родители, и учителя: где родился, там и пригодился. А у него, Димки Огарева, была мечта, заветная и фантастическая – летать. Удивительно, как эта мечта вообще смогла втемяшиться в его голову и не рассыпалась под натиском обстоятельств. Дима не помнил, с чего началась его тяга к небу – такому разному: пронзительно яркому, или хмурому с тяжелыми серыми облаками, или усыпанному перемигивающимися звездами, или карнавально-пестрому, в акварельных узорах заката и всегда бескрайнему. Возможно, эта мечта исходила из желания посмотреть, что там за пределами поселка. Чем меньше искушен человек, тем больше у него желаний и тем настойчивее он стремится их воплотить. Поселок заканчивался лесом с одной стороны и полями с другой. Через эти поля лежала дорога в районный центр, куда раз в день курсировал похожий на буханку хлеба пузатый автобус. Автобусная остановка служила местом сбора сельских подростков, отчего имела дурную славу. Подростки курили, пили, как правило, самый дешевый и некачественный алкоголь. Огарев был обычным пацаном и тоже околачивался на остановке. Правда, недолго. Такое времяпрепровождение ему быстро наскучило, и друзей у него там не было, не сложилось.