Мармарис засыпать не торопился: музыка, рестораны, множество огней и люди – их было не меньше, чем днем. В этой части курорта бурлила ночная жизнь. Они с Мишей дошли до улицы баров, которая располагалась ближе к концу города. Шли туда, чтобы отметиться, поставить воображаемый флажок на воображаемой карте. Ничего особенного, решили оба: бары как бары, разве что расположенные хором и каждый грохочет своей дискотекой. Сама улица непрезентабельная, из тех, где нечего смотреть. Не чета нашей Рубинштейна, на которой каждый дом – история и произведение архитектурного искусства.
Возвращались тоже пешком, немного уставшие и уже не таким бодрым шагом. На такси не поехали из спортивного интереса: хотелось преодолеть километры и заодно нагуляться вдоволь. К отелю приблизились уже в предрассветных сумерках. Инна остановилась, глядя на море.
– Здесь солнце встает из-за мыса, – словно прочтя ее мысли, произнес Полукатин.
– Ты когда-нибудь видел морской рассвет?
– Доводилось.
– А мне нет, – вздохнула Инна. Рейс на курорт, яхта, ночная прогулка вдоль моря с мужчиной из грез. Для полноты картины не хватало увидеть, как поднимается над морем солнце. Это был бы последний, эффектный аккорд в мелодии, что в эти дни исполняло для нее великодушное мироздание.
Миша ничего не сказал, он обнял ее за плечи. Инна была ему благодарна за то, что он не поддался искушению изречь какую-нибудь банальность типа «у тебя еще все впереди» и не стал трепаться, что они обязательно увидят рассвет вместе.
– Однажды, когда я отдыхала в детском лагере, мы с ребятами договорились пойти к морю встречать рассвет. Придумали, как незаметно улизнуть за территорию, и это нам удалось. Самым сложным оказалось очень рано встать, так что пошли не все. И вот мы сонные стоим на пляже, в предвкушении чуда всматриваемся в горизонт. Уже стало светать, а солнца все нет. Ждем. По времени уже пора бы ему появиться. И тут кто-то закричал: солнце! Солнце встало там, где и положено ему было встать – над лесом. А мы ждали его появления в Балтийском море. Все как один считали, что восход должен быть морским, невзирая на то, что море на западе.
– У нас еще есть шанс немного поспать, – посмотрел на свой фальшивый «Ролекс» Полукатин. – Ты быстро засыпаешь?
– По-разному, – призналась Инна. – Сейчас я усну как младенчик.
– И это правильно. Ты мне завтра нужна работоспособная.
В этот раз Полукатин проводил Инну до номера. Погруженный в тишину пустой коридор, в ладони зажата электронная карта-ключ. Короткая пауза. Пора расходиться. Вместо прощания Михаил пристально посмотрел ей в глаза и властно поцеловал в губы. Не спрашивая разрешения, без хождений вокруг да около, как и положено уверенному, искушенному в амурных делах мужчине. В то же время Полукатин это сделал деликатно и мягко. Инна не знала, что больше впечатлило: ощущение влажных, с запахом йода, шершавых губ или гипнотический, откровенный взгляд, похожих на калейдоскоп разноцветных глаз. Позже Инне казалось, что этот поцелуй ей приснился.
Рейс был спокойным: отвыкшие от ранних подъемов пассажиры досыпали в полете и не доставляли лишних хлопот бортпроводникам. Спящий пассажир – отличный пассажир. Лучше него только пассажир, не явившийся на рейс.
На борту с Полукатиным разговаривали сугубо по делу. Инна работала в хвосте, Михаил обслуживал начало салона. Четыре с лишним часа полета. Посадка. Сдали самолет. Брифинг. Все свободны.
Паспортный контроль прошли быстро, в отдельном окне для персонала. Инна стояла в стороне, когда Михаил прощался с экипажем: комплименты девчонкам, рукопожатия мужчинам, перекинулся словом с командиром. Задерживаться никто не стал, все торопились по домам. «Миша сейчас подойдет», – думала Инна.
– Тебя подвезти? – спросила Аня. Русакова всегда ее подвозила до метро, если летели вместе.
– Нет, спасибо, – смущенно сказала Инна. Она подумала, что Аня сейчас обо всем догадается, но Аня все поняла, еще когда они с Полукатиным сидели на шезлонгах.
– Как хочешь, – тактичная коллега нисколько не выдала своей осведомленности.
Наконец старший бортпроводник остался один. У Инны от волнения замерло сердце: настало свободное от работы время, и они проведут его вместе. Вот Полукатин взял свой массивный чемодан, вот взглянул на нее, улыбнулся. Идет к ней!
– Пока! – бросил на ходу Михаил и упругой походкой направился в сторону парковки.
Инна стояла как пришибленная. «Миша не мог так со мной обойтись! Он устал, не выспался, у него амнезия!» – оправдывала Инна своего возлюбленного. Ей сто лет не нужна была его машина, с радостью доехала бы на автобусе, лишь бы вместе. Ей сейчас хотелось быть с ним, с тем, с кем они бродили по ночному городу, кто накануне так жарко ее обнимал, страстно смотрел в глаза, целовал. Пусть это будет галлюцинация от переутомления или сон. Сейчас прозвенит будильник или разбудит голос соседки по номеру. Пусть это будет все что угодно, только не жестокая реальность!