Инна отвернулась, чтобы не видеть процесс выбора, а когда повернулась, то несколько опешила. Что это? – первая мысль, а за ней вторая и детский восторг: «Это все мне?!» На нее надвигалось огромное разноцветное облако из воздушных шаров – Огарев купил в лотке все, что были надуты.
– Ты только не улети! – иронично заметил он, надевая на ее тонкую кисть сплетенный из лент браслет от связки шаров.
– Спасибо, – произнесла девушка с чувством. В связке среди разноцветья других шаров были и роза, и солнышко, и единорог, и (О черт! Придется целоваться!) приглянувшийся ей самолет. – Мне никто не дарил сразу столько шаров!
Это было так трогательно и мило! В порыве радости Инна захотела чмокнуть в щеку своего кавалера. Она, насколько ей позволила воздушная гирлянда, приблизилась к нему, но Дмитрий принял независимый вид, будто бы вручать девушкам шары для него – обычнейшее дело. Хотя, возможно, так и есть. Поймав его отстраненный взгляд, Ясновская сбавила обороты.
Инна раньше и не догадывалась, каково это – нести такую красоту. Ветер разгонял шары в разные стороны, возникла парусность, и исчезла мобильность, а еще нужно было смотреть, куда идешь. При этом появилась легкость, как будто бы шары помогали противостоять земному притяжению.
На них с Дмитрием смотрели прохожие и улыбались. Каждому становилось ясно, что перед ними влюбленные в разгар романтического периода.
Теперь Инна поняла, почему девушки так любят свадьбы напоказ: чтобы кабриолет или хотя бы украшенная цветами и лентами тройка лошадей, обязательно по центральной улице, или катер, но заметный всем, а на нем невеста во всей красе. Раньше Инна лишь скептически улыбалась, слушая о подобных фантазиях хоть той же Моховой. Оказалось, что это до мурашек упоительно – выглядеть счастливой. Казалось бы, связка шаров – такая чушь. Но чушь очаровательная! Шагая по Невскому с глупыми шариками, Инна и в самом деле ощутила себя счастливой.
Пройдя по набережной Мойки, они вернулись к месту, где Огарев оставил машину. И тут случилась незадача: такое большое количество шаров никак не умещалось в салоне.
– Тебе когда лететь? – спросила Инна, заметив, как Дима во время прогулки украдкой поглядывал на часы.
– Через четыре с половиной часа.
– Заграница?
– Минск.
– Надо быть в аэропорту за два часа, – понимающе кивнула девушка. – Еще домой заехать, переодеться. Осталось совсем немного времени. Что же ты молчал?
– Нууу, – протянул Дима. – Все-таки свидание.
– Свидание? – саму себя вслух спросила Инна, задумавшись. Конечно, у них свидание, как бы старательно она ни прогоняла эту мысль. – Пойдем! – Ясновская решительно схватила Дмитрия за руку.
Притащив покорного ухажера на Синий мост, Инна отделила из связки фольгированный самолет, остальные шары протянула Диме.
– Загадывай желание! – предложила девушка.
– Любое? – заинтригованно спросил Дмитрий. Происходящее его забавляло.
– Я загадаю насущное. Иначе забуду.
– Тогда я тоже.
На счет «три» они разжали пальцы, и похожая на огромную гроздь разномастных виноградин связка шаров полетела вверх и вбок. Инна с Дмитрием стояли под прицелом взглядов прохожих и завороженно наблюдали за полетом. Гонимые ветром, шары сначала покружились вдоль реки Мойки, затем их прибило к зданию ГУ МЧС, переметнувшись через которое они растворились в колдовской темноте вечернего неба, на прощание блеснув полярной звездой.
«Принято», – мысленно истолковала этот знак Инна. В тот момент она верила в сказку. Самолет в ее руке ревниво рвался в небо, вторая рука оказалась в ладони Дмитрия – такой теплой и крепкой. Сам Дмитрий стоял позади нее совсем близко, почти вплотную, мятежный самолет бился о его голову надувным крылом.
В машине они целовались – страстно и поспешно, словно вот-вот уберут трап и они окажутся по разные стороны воздушного моста.
– Мы еще встретимся? – по-юношески робко спросил Дима под навесом перед ее парадной. В его стального цвета глазах таилась надежда.