Он рывком откинул волосы, обнажая страшные изуродованные глазницы. Ноздри Йенса жадно раздувались, втягивая воздух вокруг.
— Всё нормально, Даррет. Сейчас он безобиден. Его безумие и чувство собственности сыграют на руку.
— Сначала поцелуй, крошка, — Моро облизал губы.
— Джинни, не делай этого… — муж нехотя отпустил руку, а я, ковыляя, побрела к своему самому страшному кошмару и нежно взяла его лицо в ладони.
— Скучала.
— Тоже скучал, Сай. Ты же знаешь, я не чудовище, — совсем другим тоном проговорил безглазый пленник.
— Теперь знаю, но уже слишком поздно, милый. Простишь меня? — приблизилась к Моро.
— Я и не злился.
Губы Йенсы Моро нежно коснулись моих. Бывший работник приюта ласково целовал меня, пока Даррет развязывал ему руки. Ладонь осторожно легла на мой живот. Почувствовала, как бывший мучитель болезненно поморщился.
— Убью их всех, только скажи что сделать.
— Для начала вернись.
Моро ухмыльнулся и схватил Даррета за горло. Секунда, и тело дознавателя упало к нашим ногам.
Никто не выжил в том пожаре.
Крики и звуки пальбы преследовали меня, пока сидела на лужайке перед полыхающим зданием. Йенс Моро слишком сильно хотел спасти меня, выбил решётку на одном из окон второго этажа и вытолкнул на узкий карниз.
Ветер трепал полы больничной робы, пока дрожащими ногами ощупывала каждый уступ. Любимый чуть-чуть не успел. Мощное пламя, прикормленное очередной взорвавшейся трубой, вырвалось из окна, испепеляя последнюю надежду на спасение. Но он жив. В моих мечтах и воспоминаниях. Йенс, Дремз, Дэнли, Даррет. Они вернутся. Обязательно вернутся. Я знаю.
Палец настойчиво вырисовывал забытое, но сохранённое в сердце имя. Тогда в доках я не убила его настоящего. Ту самую первую личность сберегла навсегда.
— Тела опознавали исключительно по зубным картам. Моя как раз хранилась в Лос-Винтаго. Плюс, я уже давно значился в пропавших без вести. В тот день одной загадкой стало меньше. Другие четверо продолжали жить, благодаря тебе. Ну а дальше уже сама знаешь.
Повернулась и больше не увидела Дэнли Ароя. За моей спиной стоял только маленький голубоглазый псионик со слишком взрослым взглядом.
— Они уже здесь, Эйри. Решайся.
Множество машин окружило сквер. Двери паромобилей синхронно раскрылись, и безликие люди двинулись в нашу сторону.
— Знаешь, кто они? — спросил малыш.
— Да. В том пожаре никто не выжил… Никто не искал меня, кроме парочки одержимых сексом псиоников из Иттании.
— Они убьют тебя, Эйри. А потом погибну я. Прими решение, буду с тобой до конца.
Обняла Аэра и, рыдая, прижала к себе. Пока карательный отряд, созданный из моего чувства вины, сжимал нас в кольцо.
— Люблю тебя.
— А я тебя.
Любовь сводит с ума одинаково людей и псиоников. Здоровых и больных. Пусть из нас двоих нездоров был именно возлюбленный, он оказался сильнее и жертвеннее. Слепо вверил свою судьбу в руки незнакомки. А я безжалостно перекраивала его и влюблялась в каждое творение не в силах уничтожить предыдущее. Когда всё было кончено, забрала с собой в Иттанию фантом Дэнли, не сумев смириться с чудовищной реальностью. Оставила идеального эфемерного Даррета Хиза воспитывать и опекать Аэра. Слепой Йенс Моро затаился жутким ночным кошмаром и выжидал, когда осчастливить своим появлением. А мечтательный Дремз Крит… Дремз Крит послушно продолжал писать книги.
Закрыла глаза. Темно. Одиноко. Чьи-то руки на моём лице. Запах новеньких кожаных перчаток и сырости. Боюсь взглянуть, обмануться и вновь оказаться во власти иллюзий.
Обнимаю, а он утягивает за собой на грязный вонючий матрац. Тихие слёзы срываются с ресниц. Мне больно и страшно…
Молчим. Несмело изучаю пальцами его тело. Это не Дэнли, не Йенс, не Даррет, не Дремз, а тот самый мальчишка из галереи. Опасный преследователь. Он нежно касается губами моих глаз и плачет вместе со мной.
— Ты видел всё?
— Да, милая. Жаль, что подвёл. Финал получился весьма трагичным, — голос слишком зрелый для юноши, но в самый раз для писателя Дрэмза Крита. А мы ведь уже давно не дети. Только что прожили длинную тяжёлую жизнь. Пусть понарошку, пусть в воображении. Но это было.
— Ты не виноват. Ошиблась я. И продолжу ошибаться, даже несмотря на случившееся. Я слабая… Нас поймают рано или поздно. А ты умрёшь и оставишь меня.
— Не оставлю. Даже после смерти не бросил, мне можно доверять — чувствовала, как он улыбается, гладя по волосам, словно Даррет Хиз сошёл со страниц бульварного романа.
Села и серьёзно посмотрела на парня:
— Что ты решил? Хочешь такое будущее?
— Такое не хочу. Я не любитель дважды ходить на один спектакль. Должна бы запомнить, — услышала ехидные нотки, присущие Дэнли Арою.
— Тогда что решил?
Парень встал с матраца, наклонился и поднял с пола нож, обхватил поудобнее и повернулся. На меня смотрели холодные бесцветные глаза Йенса Моро.
— Ты и сама всё знаешь…
Эпилог
Мужчина вёл по парку двух маленьких сыновей. Им едва ли было больше трёх лет, и оба старались побольнее пнуть друг друга, за спиной отца. Глава семейства чувствовал себя неловко, разнимая детей, которые теперь принялись таскать друг друга за волосы. Ожидаемо. Не стоило называть близнецов Дэнли и Дарретом. Подружиться у них никак не получалось. Но Сай настояла, а ему было приятно.
Любимая, наконец, смирилась и приняла таким какой есть. Со всеми недостатками. Не стала ломать. Не побоялась, доверилась, сама вручила нож.
Даже когда он терялся и забывался во множестве реальностей и личностей, всегда была маяком и помогала вынырнуть из-под толщи иллюзий и не задохнуться. Она его Сайджин Окс. Его воздух. Чистый кислород.
Дэнли в очередной раз вцепился брату в волосы, а Даррет приготовился укусить близнеца. И как только Сай справляется с ними, пока он на работе? Йенс, конечно, помогает, но ребёнку всего пять. Повезло, что мальчишка родился таким же необычным, как мать. Супруг всегда боялся, что любимая больше не увидит неба, деревьев, его… Но маленький псионик её глазами.
Жена и сын ждали в конце аллеи, откуда открывался вид на пирс Эзвирд. Йенс дремал, положив голову на колени матери, а она нежно гладила его по хрупким плечикам. Сай пела. Супруг видел издалека, как шевелятся её губы. Даже мог угадать несколько слов.
Снова вспомнилось, когда малыш впервые показал Сай картинки. Если бы она могла, то непременно заплакала. Вместо неё, рыдал счастливый муж, ерошил сыну пшеничные волосы и целовал маленькие пальчики, которые сотворили настоящее волшебство. Милая снова видит. А он не стеснялся своих слёз. Пусть знает, пусть.
До этого момента мужчина долго мучился кошмарами. Раз за разом прокручивал в голове страшный день, когда ослепил возлюбленную тем судьбоносным ножом. Она не кричала, не сопротивлялась. Даже не вздрогнула. Лишь сжимала до боли его свободную руку.
В приёмном покое парень долго рассматривал запястье с глубокими синяками и мечтал, чтобы они остались навсегда, как наказание и напоминание. Но и без тёмных отметин на коже, тот миг запечатлелся навечно.
— Вам нужна помощь? — позвала медсестра, глядя окровавленную рубашку посетителя.
— Со мной всё в порядке. Я кое-кого жду, — он нервно перебирал пальцами складки брюк.
Пустят, не пустят? Кто он такой? Не родственник, не друг, но и не случайный прохожий.
Должен увидеть её снова. Подержать в руках бледную ладошку. Сказать, как сильно любит, и что всё будет хорошо. Вдохнуть запах волос…
— Эй, сынок, ты девчонку раненную приволок? — парень встретился взглядом с лысеющим мужчиной в форме и с трудом подавил удивлённый возглас. Перед ним стоял начальник Дэнли Ароя из жуткого будущего, показанного Сай.
— Я, — выдохнул юноша и старался не таращиться на инспектора по делам несовершеннолетних.
— Ну, рассказывай, что приключилось, — мужчина достал блокнот и сел рядом. — Тебя как звать-то?
— Аэр.