Но квасить профессионального боксера, всё равно что бить безжизненный мешок. В ответ не получишь никаких эмоций. Мы роботы с чётко отработанными движениями, как в танце.
Поэтому садизм перешёл в мою сексуальную жизнь.
Нет, я не избиваю женщин. Никогда не поднимал на них руку. Но я кончаю, как обдолбанный наркоман, при виде боли на лицах шлюх.
Завожу себе временных кукол, вожу их в БДСМ-клубы, где жёстко прописаны правила, и каждый, кто туда приходит, соглашается играть по ним. Там я и трахаюсь себе в удовольствие, исповедуя садо-мазохистский секс.
Обычный трах меня не вставляет. Я даже кончить не могу нормально.
Какое-то время Дэн поставлял мне элитных шлюх, а узнав о моих наклонностях, жадный до денег ушлёпок предложил девственниц за двойную цену. Я взял одну, потом другую. Но кайфа не получил. Да, им больно при первом проникновении, но эта боль не длится долго. Крутясь своими узкими щелками на моём члене, они начинают получать кайф и стонут от восторга, моля о добавке.
Возможно, я долбаный уёбок, но я ненавижу женский оргазм. Потому что это пик наивысшего телесного наслаждения. А я трахаю баб не ради их удовольствия.
Послал Дэна и его тупых шлюх на хер. Вернулся в клуб, где легко найти “нижних”, знающих в чём смысл БДСМ и играющих свою роль по правилам.
Но эта целочка меня чем-то зацепила. Её образ обёрнут в мантию какой-то тайны, а бездонные голубые глаза укрывает пелена волнения и испуга. Глядя в них, я вижу перманентный страх и боль.
А это именно то, что я ищу и с нетерпением жажду вобрать в себя без остатка, до самой мелкой капли. Как голодный вампир высасывает жизненную энергию из своей жертвы.
Она сказала, её зовут Ева.
Ева…
Пробую имя на вкус, мысленно повторяя его несколько раз.
При виде лежащей полуголой девчонки меня моментально накрывает бешеное желание трахаться.
Но Ева слабая. Из-за своего страха она постоянно забывает о правилах. И мне, блядь, придётся напомнить ей, за что она сегодня получила деньги.
Я поднимаюсь с кровати и иду к трюмо.
Эта спальня — место, куда я привожу одноразовых шлюх. И здесь же храню все принадлежности для хорошего садо-мазохистского траха.
— Сними с себя бельё.
Девчонка вздрагивает от каждой моей фразы, но тут же подчиняется. Я достаю из верхнего ящика насадку на член в виде кольца с шипами и иголками из твёрдого пластика и тонкую красную ленту. Избавляюсь от футболки и возвращаюсь к кровати.
Ева лежит неподвижно. При виде идеального обнажённого женского тела на белом белье член начинает разбухать от возбуждения. Пальцами дотрагиваюсь до её тонкой лодыжки и чувствую, как хрупкое тело покрывает лёгкая дрожь. Девчонка, с силой зажмурившись, кусает губы, пытаясь побороть свой испуг. А я с наслаждением прикрываю глаза и шумно втягиваю воздух.
Страх…
Дикий ураган разрастается внутри грудной клетки. Сердце бьётся как ошалелое. Резким движением хватаю стройные ножки шлюхи, заставляя её широко раздвинуть колени в стороны. Кожа девчонки на ощупь как арктический лёд, а миловидное личико уже белее мела.
Устраиваюсь между её бёдер и даю команду:
— Подними руки.
Завязываю тонкие запястья крепким узлом. Опустив её руки на подушку, замечаю, как она сжала их в маленькие кулачки. Девчонка будто не дышит совсем. Замерла в напряжении.
Глядя на её гладко выбритую киску, я натягиваю кольцо до основания. Опытным шлюхам оно может доставить крышесносный оргазм, массируя стенки влагалища при проникновении. В то же время для девственницы это кольцо станет орудием пыток. Острые зубчики будут натирать края кровоточащих ран после разрыва плевы и усиливать болевые ощущения.
Начинаю надрачивать себе член, ощущая, как ствол в моей руке быстро становится твёрдым. Предвкушая момент блаженства, опускаюсь ниже. Стальными пальцами, как клещами, вцепляюсь в её лодыжки, заставляя обвить ноги вокруг себя. Останавливаюсь на секунду, перед тем как вонзить член в девственную вагину.
Глава 11. Ева
У меня очень низкий порог чувствительности. Порой я могу расплакаться, лишь слегка уколовшись острым предметом. Мама долго этого не признавала, считая, что я всё преувеличиваю и просто ищу жалости, разводя истерики на ровном месте. Но со временем поняла, что я не вру, и стала заботливо ограждать меня от всего.
Я тяжело переношу боль.
Поэтому всегда стараюсь быть излишне осторожной, чтобы ненароком не удариться. Когда отчим бил меня ремнём, каждый его удар был сравним с прикосновением раскалённой стали. Моя кожа пылала, как в аду. Я мысленно погружалась в себя, стараясь не думать о том, что происходит. Теряла связь с реальностью, чтобы хоть как-то пережить лютый кошмар.