Раф метнул на меня уничтожающий взгляд, заставив мигом пожалеть о сказанном. А затем, молча миновав меня, идёт к окну. Какое-то время, не произнося ни слова, задумчиво смотрит вдаль.
Тишина угнетающе давит. Становится зябко. Я съёживаюсь и обнимаю себя, прикрывая обнажённую грудь. В сердце возникает давящее, тревожное предчувствие.
Мужчина поворачивает голову в мою сторону, но смотрит словно сквозь меня. Сделав тяжёлый вдох, произносит:
— Я согласен.
Глава 14. Ева
— Я могу идти? — чуть слышно уточняю.
— Нет.
Окончательно теряюсь. К горлу подступает паника. Мой взгляд косится на дверь. Может, пока Раф стоит у окна, у меня есть шанс сбежать?
— Дэн рассказал тебе об основах БДСМ?
Раф как будто мысли мои читает. Срывается с места и в два шага преодолевает расстояние между нами.
— Вкратце. В правилах было прописано подчиняться всем вашим приказам. Не разговаривать. Не смотреть…
Нервно кусаю губы, вспоминая, как прошлой ночью я нарушала одно правило за другим.
— Вчера ты была моей сабой. Подчинённой. Нижней. Называй, как хочешь.
— Я бы назвала себя жертвой, — бормочу себе под нос.
— А я твоим доминантом.
— Насильником, — шепчу так, чтобы он не услышал.
— Это названия ролей в сообществах БДСМ.
— Зачем вам это нужно? — судорожно сглатываю. — Неужели нельзя просто завести нормальные отношения с женщинами? Как у всех…
— Я получаю сексуальное удовлетворение, наблюдая за чужой болью. И ради этого кайфа готов на многое. Поэтому соглашаюсь побыть твоим сабмиссивом на одну сессию.
— Сессию? — обнимаю себя сильнее. Близость мужчины меня пугает.
— Одна короткая ролевая игра. У тебя есть двадцать минут. Можешь наказывать меня любым способом. Но делай это так, чтобы получить удовлетворение. Я дал тебе шанс. Воспользуйся им.
— Наказывать вас? — нервно хохотнула. — Мне моя жизнь дороже.
— Я не буду сопротивляться ни одному приказу. Вся власть в твоих руках.
— А если вам что-то не понравится?
— Любой приказ, — делает паузу, сканируя меня. — Ева, власть опьяняет. Будь с нею осторожна. Начинай. Прямо сейчас.
Делает ко мне тяжёлый шаг, и я с трудом заставляю себя не отшатнуться.
— Но как?
Раф молча стягивает с себя белую футболку и бросает её на пол. Оголив передо мной идеальный торс, мужчина остаётся в одних джинсах.
Этот монстр — идеальный образец мужской силы. Высокий спортивный атлет, чьё тело словно обрамлено высеченными из гранита мышцами. На секунду я замираю и с любопытством разглядываю рельефную грудную клетку, очерченные кубики пресса, мощные бицепсы. Мой взгляд цепляется за маленькие, едва заметные шрамы на груди. Мелкие следы от порезов и ударов твёрдыми предметами. Я это знаю наверняка, потому что точно такие же рубцы имеются у меня на спине и пояснице. От ударов ремнём.
Неужели его тоже били в детстве? Или это следы от многолетних тренировок на боксёрском ринге?
Гигант становится передо мной на колени и склоняет голову, как раб демонстрирует своё повиновение перед хозяином. У меня дыхание перехватывает.
Наверное, этот момент станет переломным в наших судьбах. По крайней мере, в моей точно. Потому что глядя на то, как огромный верзила, наделённый недюжей физической силой, признаёт мою власть над собой, я чувствую, что внутри меня всё переворачивается. И я как будто перерождаюсь. Вся привычная мне реальность выворачивается изнанкой наружу.
Раф сказал, что власть опьяняет.
Нет, в моём случае она наделяет силой. Мой внутренний голос подталкивает к действиям. Вдруг из ниоткуда в душе поселяется уверенность, и я решаюсь проверить грани дозволенного.
— Поцелуй мне ноги!
Раф, не медля ни секунды, приступает к исполнению приказа: мощной ладонью обхватывает моё бедро и, царапая нежную кожу своей щетиной, целует его с внутренней стороны.
Его жест действует на меня как триггер. Я перестаю бояться истинной силы новых для меня эмоций и начинаю воспринимать его предложение как призыв к самораскрытию.
— Нет, мои стопы, — продолжаю действовать как под гипнозом.
Мне кажется, что Раф сейчас метнёт на меня очередной гневный взгляд, но нет, мужчина, не поднимая глаз, опускается ниже и послушно целует обе мои стопы. Его движения неторопливые, осторожные. Он напоминает дрессированного тигра в цирке. Привыкший к абсолютной свободе в дикой природе, на арене зверь должен подчиняться воле дрессировщика. Но даже под гнётом доминанта хищник не теряет своей природной гибкости и грации.
Неужели это происходит со мной на самом деле?