Интересно, о чём он сейчас думает?
Смеется надо мной в своих мыслях?
Или, наоборот, проклинает себя, что согласился играть роль подчинённого перед какой-то сопливой девчонкой?
Кто он и кто я? Подумать только.
И всё же, судя по его поведению, делаю вывод, что ни о каком отступлении речи не идёт.
— Где ты хочешь это сделать? — вопрос мужчины вырывает меня из мыслей.
Я прохожу к кровати, продолжая настороженно наблюдать за Рафом, и сажусь на край.
— Иди сюда, — командую.
Удивительно, но мужчина сразу же слушается и подходит.
— На колени.
Не поднимая взгляда, послушно опускается к моим ногам. Я чувствую, как моё тело бросает в дрожь. Упиваюсь своей властью. Адреналин в десятикратных дозах выбрасывается в кровь и начинает блуждать по моим венам. Чувство, словно у меня выросли крылья и я сейчас взлечу от счастья к самому небу.
Хочется забросать Рафаэля приказами. Обуздать его дикость. Пусть тоже почувствует, что значит быть слабым и каково это — подчиняться воле другого человека.
Плавно опускаюсь на нежную ткань постельного белья, оставляя стопы на полу. Подавляя в себе последние остатки стеснения, медленно раздвигаю перед ним ноги.
Не колеблясь ни секунды, Раф устраивается между ними, обхватывая своими горячими ладонями мои бёдра. Мысленно отмечаю: меня нисколько не смущает, что я лежу перед мужчиной с разведёнными в стороны ногами. Возможно, это его беспрекословное подчинение придаёт мне уверенность и подталкивает действовать дальше.
— Я готова.
Мощная рука касается моей промежности, и сильные пальцы начинают на удивление нежно меня там ласкать. Я не собираюсь скрывать своих эмоций. Пусть мерзавец видит, как мне хорошо.
Его это злит? Отлично!
Накрыв горячей ладонью лобок, он принимается неторопливо водить пальцами по кругу, периодически, словно случайно, задевая клитор. Низ живота приятно пульсирует. Откидываю голову назад и закрываю глаза, хватая воздух мелкими порциями.
Чувствую, как Раф осторожно раздвигает мои половые губы и кончиком языка начинает вырисовывать круги на клиторе. Вздрогнув от кольнувшего удовольствия, я крепко вцепляюсь в его волосы, ища опоры. Когда мужчина, добравшись до самого чувствительного места, засасывает комочек в рот, я застываю с приглушённым стоном.
Что же это такое?
Разве после перенесённого ужаса мне может быть так хорошо?
Моё лоно вдруг перестаёт отзываться болью и наливается незнакомой мне приятной тяжестью. Томительное ощущение поглощает мой разум, и я уже ни о чём не могу думать. Всё мое мироощущение сосредотачивается внизу живота.
Мои ноги раздвигаются шире, а я нахожусь в предвкушении продолжения. Мужчина буквально вылизывает меня. Обжигает своим горячим дыханием, заставляя тело отзываться холодной дрожью.
И я становлюсь зависимой.
Моё удовольствие сейчас напрямую зависит от этого мужчины.
Его язык дразняще меняет скорость: то плавно кружась вокруг чувствительного бугорка, то молниеносно набирая обороты, заставляя клитор пульсировать в бешеном ритме. Я стону, извиваюсь, стараюсь сама двигаться ему навстречу. Злюсь на себя за податливость его ласкам. Но разве это не то, о чём я сама просила?
Напряжение сковывает моё тело, словно путами. Я выгибаюсь навстречу дразнящим поглаживаниям. Раф зубами нежно вонзается в чувствительную плоть, и я улетаю. Меня накрывает мощная волна экстаза. Низ живота скручивает по спирали, вырывая из меня протяжный стон удовольствия.
Никогда! Никогда мне ещё не было так хорошо!
Надо же, а я всегда думала, что люди преувеличивают свой восторг от оргазма.
Раф для меня словно новый мир открыл. Мир телесного удовольствия.
Я даже подумала, что, возможно, когда-то в будущем нормальный секс с правильным мужчиной будет для меня таким же приятным.
Но если я решусь заняться сексом ещё раз, тогда мне придётся ложиться под мужчину, вновь отдавая своё тело в чужую власть. Тогда это уже будет не то упоительное наслаждение, которое я только что испытала. Оргазм теперь будет прочно ассоциироваться у меня исключительно с головокружительным чувством власти.
— После наказания должно идти поощрение, — грубо произносит Раф.
Я приподнимаюсь и сажусь на кровать. Кладу ногу на ногу.
Смотрю на Рафа уже совсем другими глазами. Мужчина больше не кажется страшным монстром. Внутри меня поселилось чувство гордости от того, что я сумела приручить дикого зверя. И теперь могу разговаривать с ним на равных, не трясясь от страха.