Как в замедленной съёмке женщина зловеще надвигается на меня, занося руку для удара. Я зажмуриваюсь от страха и …
— Что ты здесь делаешь? — гремит властный голос, как раскат грома.
— Раф? — эта ненормальная удивляется его появлению не меньше меня.
Открываю глаза, чтобы взглянуть на боксёра. Видя его, чувствую, как становится тепло на душе. Наступает облегчение от осознания, что перед лицом опасности я больше не одна.
— Я спрашиваю, что ты здесь делаешь? — переспрашивает тоном холоднее арктического айсберга.
В глазах женщины проскальзывает испуг.
— Борзой попросил меня заехать. Сказал, что вы соскучились.
Я пользуюсь возможностью и хватаю с кровати одеяло, чтобы прикрыться.
— Кто тебя впустил в дом?
Мне хочется, чтобы Раф посмотрел на меня. Бросил хоть один мимолётный взгляд в мою сторону. Показал, что я ему не безразлична. Но всё внимание мужчины сосредоточено только на незваной гостье. Как будто меня здесь вообще нет.
— Ваша прислуга меня хорошо знает, — лепечет дамочка с натянутой улыбкой на лице. Но мне почему-то кажется, что Рафу не нравится её ответ.
— Что ты собиралась с ней сделать?
Женщина переводит взгляд с боксёра на меня, потом обратно. Я замечаю, что её подбородок начинает едва заметно трястись. Похоже, железная самоуверенность даёт слабину.
— Выгнать отсюда, — вновь косится в мою сторону.
— Как именно ты собиралась её выгонять?
— Я хотела припугнуть девчонку и …
— Ударить?
— Да, — опускает виноватый взгляд в пол.
— Ты собиралась избить мою личную шлюху? — чёрные глаза сверкают гневом. Раф подаётся вперёд, а женщина испуганно отшатывается.
— Но я тоже ваша, — умоляюще взирает на боксёра.
— Докажи.
— Всё, что пожелаете, господин, — вновь склоняет голову.
— За то, что пришла сюда без приглашения, тебя ждёт наказание.
Женщина нервно облизывает губы.
— Накажите меня, господин.
Её слова вызывают неприятную горечь во рту. На душе кошки скребут. Почему мне так противно наблюдать за ними?
— Накажу, если ты сама этого захочешь, — Раф шумно выдыхает, как будто собирается с мыслями.
— Хочу! Я всё сделаю, лишь бы быть с вами, — приближается к нему, поднимая руки, чтобы обнять, но в последний момент, словно опомнившись, останавливает себя. — Я могу сделать ей больно. Вас ведь это заводит?
Божечки! Что они собираются со мной сделать?
Ну уж нет. Я не нанималась играть в эти извращённые игры.
На глазах наворачиваются слёзы обиды.
Почему это происходит именно со мной? Я всю жизнь была доброй со всеми, никого не обманывала, не воровала, долгов не брала и зла никому не желала. За какие грехи меня постоянно окунают лицом в грязь?
Клянусь всеми святыми, если эта женщина сейчас сделает хоть шаг в мою сторону, я выпрыгну из окна. Лучше умереть. Остаться калекой. Но я не позволю ей бить меня в усладу прихоти извращенца.
— Ударь себя этой туфлей так, как ты собиралась это сделать с моей шлюхой.
Не сразу разбираю смысл услышанного.
— Что? — женщина, как и я, пребывает в шоке.
— Каблуком. И целилась ты, наверняка, в лицо, — проговаривает безэмоционально.
— Я… — она замолкает и сжимается, поймав на себе недобрый взгляд боксёра.
— Приступай. Бей, где больнее, — произносит угрожающе тихо, а у меня от его тона по коже бегут мурашки. — Это твое наказание, Эльза.
Подумать только. Раф наказывает свою рабыню. Из-за меня.
Да уж, женщина оказалась в такой омерзительной ситуации, что врагу не пожелаешь. Мой страх отступает, и на миг мне даже становится её по-человечески жаль. Ведь то, что Раф просит сделать, не просто унизительно, но и опасно для здоровья.
— Не надо! — вырывается из меня крик протеста. Но Раф продолжает настойчиво игнорировать моё присутствие в комнате.
— Ты хочешь, чтобы я ударила себя каблуком по лицу?
Мужчина молча кивает.
На сердце теплится надежда, что Раф образумится и передумает. Но надежда эта совсем крохотная. Человек, который любит боль, не откажется от очередной порции.
— Раф… — её взгляд наполняется мольбой.
У мужчины очень опасная и подавляющая аура. Но Эльза в силу своей самоуверенности продолжает настойчиво сопротивляться, надеясь, что её господин передумает. Но на деле она тянет тигра за усы. Кажется, будто Раф уже в шаге от того, чтобы исполнить наказание собственными руками.
— Я… не могу… — виноватый голос вызывает у боксёра лишь раздражение.
— Проваливай отсюда, — говорит спокойно, а кажется, будто кричит, — Эльза! — произносит её имя как худшее ругательство.