— Кто он?
— Кто? — продолжала она разыгрывать удивление. Ну почему Алекс видит ее насквозь! Так неприятно, когда не можешь скрыть того, что у тебя на душе. С другими она может быть очень скрытной, но только не с Алексом.
— Наверное, он потрясающе красив. И при этом умен, обаятелен, умеет говорить комплименты, но все-таки есть в нем что-то такое… порочное или просто загадочное… — медленно говорил Алекс.
— Скорее загадочное, чем порочное, — незаметно для себя разоткровенничалась Нора. — Он такой… необыкновенный. Как будто из другого мира.
— Из прекрасного другого мира, — продолжал Алекс, — где всегда весело, не бывает проблем, светит солнце и цветут магнолии…
— Почему магнолии? — опомнилась Нора.
— Просто почему-то возник такой образ, — пожал плечами Алекс.
— Вряд ли он когда-нибудь посмотрит на меня, — вздохнула Нора. — Представляю, что будет твориться в понедельник. Все вырядятся, как можно сексуальнее и будут любыми способами пытаться привлечь его внимание.
— А ты?
— А я нет.
— Вот это совершенно правильно. Мы такие, — сказал он с едва заметным вздохом. — Чем меньше нас замечают, тем больше это нас заводит.
— Правда? — сказала Нора. — Значит, ты думаешь, я должна держать дистанцию?
— Не просто держать дистанцию, — с компетентным видом сказал Алекс, — а полностью игнорировать.
— Ну, не знаю… все-таки он будет моим начальником.
— Начальником? — помрачнел Алекс. — Это хуже. Но все равно. Только самые необходимые контакты. Даже их свести до минимума. И никаких улыбок и многозначительных взглядов. Стратегия ясна?
— Так точно! — бодро ответила Нора. — Все ясно. Буду действовать.
В субботу Нора и Лиз отправились в бассейн. Нора всегда обожала любые водоемы — моря, реки, озера — и готова была часами проводить время в воде или рядом с водой. Ну, а если на дворе осень, а море, хоть и недалеко, но очень холодное, сойдет и бассейн. Лиз не была большой любительницей плавания, но знала, что это очень полезно для фигуры, и поэтому всегда сопровождала Нору.
Беспокойство о фигуре, причем совершенно безосновательное, превратилось для Лиз в навязчивую идею. Она постоянно подсчитывала калории, измеряла сантиметры и килограммы и изнуряла себя физическими нагрузками в спортзале. Нора смеялась над этой страстью подруги и говорила, что так недалеко и до паранойи. Она совершенно не могла понять, откуда в голове подруги такие жуткие комплексы, ведь никаких причин для этого нет! Лиз обладала очень женственной фигурой, что в сочетании с белокурыми волнистыми волосами и небесно-голубыми глазами делало ее необыкновенно милым созданием. Ни о каком лишнем весе не могло быть и речи, но Лиз, как это часто бывает, была недовольна собой, считала, что ее образ не соответствует моде, и мечтала о мальчишеской худобе.
Нора очень надеялась, что, когда Лиз встретит своего единственного мужчину и почувствует себя по-настоящему любимой и желанной, все ее недовольство само собой развеется без следа.
Сама Нора никогда особо не беспокоилась о фигуре: с ее замечательно быстрым обменом веществ, она могла есть все, что угодно, в любых количествах и не заниматься всякой ерундой вроде подсчета калорий. Тренировки в спортзале Нора тоже не любила, предпочитая спорт на свежем воздухе или плавание.
Сделав несколько интенсивных заплывов, подруги остановились у бортика бассейна, чтобы передохнуть.
— Алекс говорит, что я не должна, как все остальные, бегать за Морисом, — сказала Нора. Ее мысли были полностью заняты только одним.
— Алекс знает, что говорит, — согласилась Лиз. — Бегать за мужчиной само по себе не очень-то достойное занятие…
— Но, никто же не собирается делать это так уж явно и заметно.
— Может, кому-то и кажется, что это бывает незаметно, но на самом деле все всегда все замечают. И потом, — продолжала Лиз, — это неэффективно. Может, сначала ему и лестно такое навязчивое внимание, но потом быстро надоедает.
Нора кивнула.
— Да я все понимаю. Просто когда тебе кто-то сильно нравится, как-то само собой получается, что пытаешься чаще попадаться ему на глаза, находить какие-то дела, в которых может понадобиться его помощь, ну и все такое.
— Нужно держать себя в руках, — строго сказала Лиз. — Особенно в случае такого избалованного мачо, как Морис.
— Почему ты думаешь, что он избалованный? Ты видела его каких-нибудь несколько минут, а уже так предвзято к нему относишься, — обиженно сказала Нора.
— Ты тоже видела его несколько минут, но тебе же этого хватило, чтобы потерять голову, — парировала Лиз.
Нора вздохнула, но вздох этот был вовсе не горестный, а скорее радостный. Она предчувствовала, что ее ждут интересные и увлекательные события, что она обязательно добьется своего и Морис будет у ее ног!
Она обдала Лиз волной брызг и медленно поплыла, лежа на спине, вытянув вверх руки и неторопливо работая ногами. Лиз, решив, что пора увеличить нагрузку, приступила к упражнениям аква-аэробики.
2
Нора скрупулезно следовала стратегии, разработанной Алексом: разговаривала с Морисом только о работе и только по существу, безо всяких отступлений; на планерках и совещаниях садилась, как можно дальше от него, а во время обеда выбирала столик таким образом, чтобы оказаться за его спиной. Она избегала его, хотя и старалась делать это не демонстративно, она бы даже не здоровалась с ним по утрам, если бы это не выглядело слишком невежливым. Нет, она не хотела быть грубиянкой. Она только хотела выглядеть красивой, успешной и недоступной. И совершенно самодостаточной, не нуждающейся во внимании и одобрении окружающих. Особенно некоторых из окружающих.
Хорошо, что он не мог знать, сколько времени она стала проводить перед зеркалом! Ей даже пришлось обновить гардероб, чтобы больше соответствовать образу строгой, неприступной и в то же время очень сексуальной женщины. Она теперь носила туфли на высоком каблуке, блузки из тонких полупрозрачных тканей с приталенными жакетами и обязательно юбки — прямые или расклешенные, в меру короткие. Пришлось отказаться от любимых брюк, удобных ботинок со шнурками и подростковых курточек с капюшоном — все это не сексуально, решила Нора.
Теперь пешие прогулки до дома по вечерам давались ей с трудом, особенно если шел дождь, тротуар был мокрый и каблуки предательски скользили. Так, что она часто садилась в автобус или вызывала такси. Но Нора всегда помнила, ради чего идет на такие жертвы, и с каждым днем все лучше понимала, что жертвы эти не напрасны.
Она уже несколько раз замечала, как Морис провожает ее восхищенным и внимательным взглядом. В такие моменты у нее внутри начинала звучать прекрасная музыка, и она чувствовала: еще немного — и она не удержится и побежит вприпрыжку, улыбаясь всем подряд и разрушая так тщательно создаваемый неприступный образ. Ничего подобного она, конечно, не делала, а просто шла дальше, скользя взглядом по Морису, словно он пустое место.
Между тем волнение, вызванное появлением нового лица в агентстве, немного поутихло, все постепенно привыкали к Морису, тем более, что руководителем и коллегой он оказался просто замечательным. Ни на кого не давил, понимая, что творческим людям необходимо давать свободу действий, не скупясь, делился своими идеями по поводу любых рекламных проектов, был одинаково дружелюбным и вежливым со всеми.
Коллектив агентства принял его, и даже те, кто сначала был настроен враждебно (в основном мужчины или бывшие претенденты на место художественного редактора), все же признали, что он на все сто процентов справляется со своими обязанностями.
Конечно, девушки продолжали вздыхать, строить глазки и оказывать ему различные знаки внимания, но он умел, никого не обижая и не выделяя, говорить комплименты и непринужденно выражать свое восхищение, не предпринимая никаких дальнейших действий.
Нора заканчивала очередной проект, когда ей сообщили, что ее хочет видеть Морис. Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, но она, как обычно, смогла справиться с волнением и принять непринужденный и независимый вид.