Вместо ответа Тихонов взлохматил волосы и выжал полный газ.
И понеслось…
Из-за дальних деревьев наперерез машине выскочил огромный джип и попытался протаранить правое крыло. Тихонов, круто вывернув руль, чудом ушёл от столкновения.
- Хотят нас остановить! Быстрей!
От страха и неожиданности мысли путались, дорога мелькала перед глазами, бешено скача вверх-вниз, шины преследующих автомобилей с визгом проворачивались в мягком лесном грунте…
Из джипа выстрелили. Пуля с звоном застряла в непробиваемом заднем стекле.
Через несколько минут, после невероятной тряски, хруста ветвей под колёсами и головокружительных поворотов машина вылетела на одно из подмосковных шоссе.
- Давай, ещё чуть-чуть! – непонятно кому крикнул Тихонов. – Галина Николаевна, они отстают!
Проскочив очередной тёмный участок дороги, они попали в лужу яркого света перед круглосуточной заправкой.
Там их уже ждали.
Ещё несколько машин бросились навстречу. Отчаянно петляя, Тихонов проскочил между их чёрных бортов и съехал на обочину, прямо в овраг. Он оказался настолько глубоким, что машина почти упала на дно. Сильно тряхнуло, руки безотчётно вцепились в руль, но автомобиль уже нёсся по пружинящей, гниющей траве кювета. Иван гнал быстрее и быстрее. Надсадно шумел двигатель, из-под колёс разлетались комья земли и жухлые листья… Оба – и Рогозина, и Тихонов, – потеряли ориентацию в пространстве.
- Куда ехать? – проорал Иван, когда в бок им снова ткнулся чёрный нос джипа. – Куда ехать, Галина Николаевна?
- Разворачивайся, Ванька! Надо их сбить!
Резко развернувшись, он кинулся навстречу преследователям и влетел в самую гущу. Бросив беглый взгляд назад, взвыл – то ли от восторга, то ли от страха…
Кто-то в кого-то врезался, кричал, звенели стёкла, трещали автоматы… Окончательно запутавшись в гаме и воплях, Иван въехал в чей-то бампер. Потом резко дал задний ход и снова стукнулся об другую машину. Детонатор безжалостно запищал…
Окружили.
Тихонов судорожно дёргал руль, его безумными усилиями машина всё ещё двигалась. Высоченный водитель джипа вылез и бросился к двери фэсовского автомобиля. Сейчас остановит…
- Галина Нико… – задохнулся Иван.
Внезапно громила упал от прямого выстрела в лоб. Бледная Рогозина сжала пистолет так, что побелели костяшки пальцев.
- Вперёд! – Тихонов даже не понял, крик это был или шёпот…
*
В память врезались только отдельные мгновенья: Рогозина, с силой толкнувшая его на пол, красная точка, прочертившая по воздуху огненную дугу, глухой хлопок, и долгая, долгая мёртвая тишина.
Как в замедленной съёмке машина, следовавшая за ними, взлетела в воздух. На кустах и земле заплясали короткие рыжие пятна. Захрустел и съёжился пластик в багажнике, запахло горелой травой и раскалённым металлом…
- Иван… Я, кажется, им в двигатель выстрелила, – хрипло произнесла Рогозина. – Вот и рвануло. Давай, нужно туда свернуть и…
Она осеклась.
Из тумана неожиданно выскочила кирпичная, бесконечная стена. За ней виднелись тёмные силуэты огромных труб. Некуда сворачивать…
Рогозина чуть слышно чертыхнулась.
- Всё, Вань. Приехали.
– Что случилось?
- Это «Маяк», заброшенный авиационный завод. Нас, похоже, загнали в проходную зону – отсюда только назад можно ехать. А я-то думала, чего они отстали… Мы с тобой элементарно попались в ловушку. Назад нельзя, стоять нельзя…
- А если вперёд? – замирая, спросил Тихонов.
- Вперёд? – Рогозина усмехнулась. – Тут три пары ворот до выезда. Правда, без охраны… Как мы их проскочим?
- А какая там система защиты?
- Завод старый, заброшенный. Думаю, ничего особенно сложного – замки, наверно…
Рогозина ещё не договорила, но по засветившимся глазам Тихонова уже поняла, что он хочет сделать.
- Нет, Вань. Не сможем.
- Галина Николаевна! – почти умоляюще.
Сумасшедшая идея. Хотя… Ладно, я, но Ванька-то молодой совсем… Жалко.
Вгляделась в его непривычно серьёзное лицо, бросила взгляд на почти обнулившийся счётчик бензина. И кивнула.
- Давай.
Но на подъезде к первым воротам у него сдали нервы. Невидяще глядя на дорогу, глухо сказал:
- Зря я предложил. Дур-рак…
- Ты видишь другой выход? Теперь уже поздно ехать обратно. Иначе не выберемся.
- Галина Николаевна… – скосил глаза, нерешительно, почти шёпотом добавил: – Давайте лучше я…
Эх, Ванька, ты что ли за меня переживаешь? Глупый ты мой…
Сама собой иронично приподнялась бровь.
– Иван, скажи честно, ты пистолет в руках держал?
*
Мимо проносились деревянные бараки и будки, въезд остался далеко позади, из ноябрьской темноты уже выплывали очертания первых железных ворот. Где-то среди мутных, рваных облаков трещал вертолёт. Видимо, уже с неба ищут…
- Так, всё, – из голоса ушли всякие эмоции, остался только холодный металл. – Веди аккуратно, около ворот чуть сбросишь скорость. Что бы ни случилось – не останавливайся. Сворачивай, объезжай, петляй – что хочешь, главное, чтоб с вертолёта машину не выцелили.
Рогозина перезарядила пистолет, сняла замшевые перчатки, до предела опустила стекло – с улицы сразу повеяло слякотным, холодным ветром.
Отстегнула ремень безопасности и высунулась в окно.
Глухой пробный выстрел в грязный снег под колёсами.
Всё получится.
Последний раз оглянулась на вцепившегося в руль Тихонова.
- И не отвлекайся на меня.
====== Кто первый. ======
Первые ворота. Ближе, ещё ближе… Осталась какая-то сотня метров. Ветер бьёт по щекам, широко раскрытые глаза слезятся, на лице – влажные, тонкие дорожки. Колючий снег забивается в рукава, судорогой сводит пальцы. Судорогой холода и страха. Не ошибиться, только не ошибиться…
Железные створки бросаются навстречу из ниоткуда, главное – выстрелить вовремя, выдержать, выждать момент.
Тихонов послушно сбавляет ход. Мелькание перед глазами замедляется, сердце бьётся в такт с щелчками детонатора. Раз, два, три…
Выстрел.
Рука не дрогнула, точно и резко, первый замок сбит.
Тихонов ослабевшими пальцами цепляется за руль, машину ощутимо потряхивает.
- Соберись! – жёстко, громко, перекрикивая мотор и ветер. – Прямо! Не останавливайся!
Собрался, выровнялся. Больше не трясёт. Зато от запоздалого ужаса немеют руки, начинает ломить спину, в локоть безжалостно вгрызается острый край рамы…
Вторые ворота. Снова – чуть медленней. Колёса проворачиваются, разбрызгивая снежные капли, взгляд никак не может сфокусироваться на запоре…. К горлу подкатывает комок, начинает тошнить. Нет, не время, не время! Нет нервов, есть стальные тросы – такие же, как ледяной пистолет в окаменевшей ладони.
Ещё один выстрел. Немного скосила. С тяжёлым визгом машина таранит ворота, но замок поддаётся, под натиском двигателя створки распахиваются и впускают автомобиль в узкий каньон между бетонными гаражами – внешняя линия. Остались последние ворота.
Кажется, Иван уже плохо соображает. И у самой нервы ни к чёрту. Рука дрожит, пистолет ходит ходуном, всё окончательно расплывается в мерцающем сером мареве…
Короткая передышка. Слишком жарко. Лбом к ледяной раме, закрыть глаза на мгновенье.
- Ааа!..
Колёса буксуют в грязи, машину заносит, бампер скрежещет о бетон стен… Впереди, почти над головой, нависают пласты металла с блестящей точкой засова. В голове молнией вспыхивает страшная мысль: последний патрон.
Не посметь ошибиться.
Не ради себя.