— Отличная мысль, Гарри, — поджал губы Ляшев. — У тебя есть что-то еще?
— Да. Помимо усиления ствола и повышение его прочности, нужно сделать систему охлаждения. При активной стрельбе металл будет нагреваться жутко. Надо делать так, чтобы он держал температуру.
— Не так значимо, но чисто технически тоже верно.
— Еще надо сделать так, чтобы оружие было максимально мобильно. Чтобы оно было легким, и при этом достаточно прочным и надежным.
— Легким? Зачем? — нахмурился Ляшев.
— А вы пробовали протащить стандартную пушку… через лесополосу, например?
— Ну, да. Тут есть проблемы.
— Если сделать гасители инерции на артефакторном принципе, то можно выбросить упоры орудия, или вообще максимально их облегчить.
— Спорно, но в определенных условиях это возможно, — кивнул старичок.
— И еще… Еще у меня есть мысль, — задумчиво произнес Гарри. — Хорошо бы, если бы оно было универсальным. Таким, чтобы… Могло стрелять артефактными зарядами, просто усиленными, обычными и… И даже чистой силой.
Ляшев улыбнулся и хотел было открыть рот, но затем нахмурился и прикрыл его. Немного покрутив в голове мысль, он все же произнес:
— Допустим это имеет под собой рациональное зерно. Но с ходу я такое не просчитаю. Слишком много переменных.
— У нас помимо пушек есть другие мысли, — подала голос Дарья.
Девушка уже успела убрать анатомический атлас и присела за стол к остальным.
— Я вас внимательно слушаю, — кивнул старенький аретфактор.
— Есть мысли по специализации, — подал голос Гарри. — В нашей команде много разносторонних магов. Дарья, к примеру, хочет заняться целительством. У Светланы отлично получаются щиты. Ну, а я… со мной и так все понятно, хотя и есть несколько проблем.
Ляшев тяжело вздохнул и обвел взглядом ребят.
— Зачем артефакторика… тебе? — указал он на девушку.
— Я не всегда могу быть рядом и нужна подстраховка, — пожала плечами Дарья. — Я хочу уметь создавать целебные и защитные артефакты. У каждого должен быть последний шанс на то, чтобы выжить.
— Хорошо, а вам, Борис, зачем артефакторика?
Парень смутился, взглянул на супругу, а затем ответил:
— Я неплох в боевой магии, но… Что я буду делать, когда война закончится?
Ляшев поднял брови, а неразговорчивый парень продолжил:
— Артефакторика… Она очень сложная. Ее мало кто любит, но… Мнен кажется хорошие артефакторы всегда востребованы. Я хочу, чтобы в моем роде был артефактор.
— И лучше не один, — подала голос Катя.
— Достойно, — поджал губы Ляшев. — Особенно от студентов с боевого факультета.
Старичок взглянул на светлану.
— А вы, барышня?
Девушка тяжело вздохнула.
— Я считала трехэтажные дроби с шести лет, в уме, — задумчиво ответила она. — Когда люди учили дискриминант, я уже занималась математическим анализом.
На девушке скрестились взгляды, но та лишь пожала плечами.
— Мне не нравится математика. Таблицы, графики и прочая чушь. Надоело и жутко раздражает. Но для меня в этом ничего сложного нет.
Профессор улыбнулся и пробормотал под нос:
— Не ты выбираешь артефакторику, а она тебя.
Кашлянув, он повернулся к доске, оглядел свои попытки изобразить артиллерийское орудие и вздохнул.
— Хорошо. Давайте, подумаем над этим вместе.
Мда.
Когда Ляшев сказал «Давайте подумаем над этим вместе», он имел в виду, «А составьте ка вы мне подробный доклад по вашему видению боевых действий вашей группой».
Вроде бы все просто.
Я делаю нежить, которая является пехотной частью, меня прикрывает Светлана с Борисом и Катей, Дарья у нас вроде целителя и на подхвате.
Угу, как же.
Мы его по моему двенадцать раз переделывали.
Или тринадцать?
Суть в том, что он уперся рогом и все время придирался к мелочам.
Ну, вот нежить.
Что с ней не так может быть?
А тут же понеслось: А откуда возьмешь материал? А что будешь делать, если рядом нет? Принесешь с собой? А как, если тебе нужны сотни трупов? На грузовике? А если лес? Вертолетом? А если собьют? На танке?
Мда.
И так со всеми членами группы.
Ляшев, конечно, всегда был дотошной занудой, но тогда он превзошел себя.
И да.
Он спрашивал по делу.
С виду, мой план по созданию нежити и использование ее в качестве рабочей силы, был довольно неплох, но тут же возникало столько нюансов, что все могло пойти коту под хвост.