Карл мрачным взглядом осмотрел куст, покрытый тёмно-красными розами и вздохнул.
— Я и не наделся, что это сработает, — сказал он и, приподняв руку, прикоснулся к одному из бутонов, что от прикосновения тут же почернел.
— А зачем ты это вообще сделал? — недовольно уточнил невысокий мужчина с довольно большим животом.
Одет он был вычурно и довольно дорого. Одна жилетка с вышитым золотыми нитями гербом правящего рода говорила о статусе человека.
— Надо его отвлечь. Занять, чтобы не мешался.
— Думаешь, он может влезть в заговор? — хмыкнул мужчина.
— Может. Этот мелкий засранец может доставить капитальных проблем.
— В любом случае, островные лисы требовали, чтобы мы не вмешивались. Они, видите ли, решили, что это дело чести.
— Островные слишком надеются расшатать трон под Александром руками местной знати, но забывают, что их эта же знать может и перебить без суда и следствия.
— Они уже, вроде, собрали достаточно сил и сторонников, чтобы…
— Чтобы что? Ты уверен, что тайная канцелярия русских ещё не раскрыла их? Может, они только и ждут, чтобы те начали, чтобы устроить показательную чистку среди знати.
Карл усмехнулся и кивнул в сторону дома.
— Пойдём. Мои повара сегодня должны были сделать кое-что удивительное.
— Да, конечно, но вот насчёт знати, я думаю, ты черезмерно перестраховываешься. У островных всё схвачено, и они умеют такое проворачивать.
Парочка власть имущих, вышла на прямую дорожку к усадьбе, но разговор так и не затухал.
— Не будь слеп. Если бы они могли — они бы уже провернули это дело. У Романовых есть достаточно мозгов, чтобы следить за княжескими родами. Они самые сильные, и уж они точно не допустят измены среди князей.
— Держава?
— Да. Эти десять княжеских колец сразу дадут знать, если кто-то из княжеских родов решит сменить власть. А у остальных просто не выйдет. Все, что смогут добиться англичане — смерть императора.
— И это уже будет отличный результат, — кивнул толстячок.
— Хочешь ударить во время неразберихи?
— Почему нет? Бить все равно придётся. Сами русские первыми не ударят.
Парочка уже подошла к дому и поднялась по крыльцу. Слуги перед ними открыли двери, и они неспешно прошли в зал.
— Я уже раз пять пытался достать этого мальчишку. И два раза почти достал. Однако он ещё ни разу не ответил, — тяжело вздохнул Крал. — Признаться, я думал, что он сделает хоть что-нибудь.
Собеседники подошли к столу и уже собрались усесться на дорогие резные стулья, но тут Карл замер и послышалось громкое урчание из его живота.
— Простите, мне надо отлучи…
Он не договорил и странно дёрнулся. Затем открыл рот и, немного сдвинув челюсть вбок, произнес на русском с диким акцентом:
— Бэри… Бэри топог… Рубьи… Хадког…
В следующий миг слуги, накрывавшие стол, в один голос истошно завопили и задергали головами, а успевший сесть родственник императора выгнулся, заломал руки и перекрикивая других, громко крикнул:
— Го-ни шьертей!!!
Глава 6
Мда.
Моё первое серьёзное проклятие.
Давно я так не заморачивался.
Дело было важным, и малейшая оплошность могла грозить… Если честно, тогда я не понимал, во что может вылиться ошибка. Иногда полезно не знать о последствиях.
Как говорится, все гениальные открытия делаются либо уникумами, которые поняли, что это возможно, либо идиотами, которые даже не предполагали, что это невозможно.
Хе-хе-хе.
Мда.
Я, к сожалению, был из второй категории.
Знаете, дело же было не в том, что я сделал что-то супер уникальное. Проклятье было совершенно стандартным. Дело было в одном небольшом нюансе.
Русский язык.
Да, господа и дамы.
Я умудрился с помощью проклятья заставить других людей заговорить по-русски. Да, с жутким акцентом, но говорить и более того, осознавать то, что они говорят.
Понимаю, что для вас это может прозвучать странно, но это было по-настоящему удивительный эффект, который никто и никогда не воспроизводил, и более того, никто о нём даже не предполагал.
Да, сам эффект был слабым. Да, он был искаженным и не давал спокойного понимания русского языка, но прогресс… Карл выучил русский за два месяца. Пока не снял проклятье, хи-хи-хи.
Мда.
Я искренне верил, что он справится с ним за неделю, максимум две. Но, видимо, полторы сотни студентов и трёх преподавателей, согласившихся поучаствовать в этом… эксперименте, оказалось достаточно, чтобы знатно помотать ему нервы.
Вы уж простите меня, но даже сейчас, в своем преклонном возрасте, я до сих пор улыбаюсь, когда представляю себе картину.