Он проводит холодной рукой по моей ключице. Затем крепко хватает меня за затылок, чтобы я не смогла отодвинуться, и начинает расстегивать платье. Мой дух разлетается на осколки, когда он стягивает рукава вниз по моим рукам, и платье падает на пол.
Я чувствую его руки на внутренней части своих бедер, и из моего горла вырывается плач. Медленно его пальцы стягивают мое нижнее белье к лодыжкам, и я остаюсь голой и лишенной собственного достоинства. В этот момент моя грудь сжимается, и я начинаю мысленно строить стены, защищая себя.
Он разворачивает меня, я слышу, что он глубоко вдыхает, но удерживаю свой взгляд на его шее. Мистер Смит грубо обхватывает мою грудь и начинает сжимать, из-за чего я шиплю от боли.
― Я ведь знаю, что тебе это нравится, ― шепчет он мне в ухо. Я отворачиваю голову от него и его высокомерных слов. Он хватает меня за подбородок и заставляет повернуться к нему лицом. ― Не смей отворачиваться от меня! ― кричит он голосом, пронизанным гневом.
Я тверже встаю на ноги и поднимаю подбородок, смотря ему прямо в глаза. Всё, что я вижу ― злую, отвратительную пародию на человека с блестящими от возбуждения глазами.
― Ложись на кровать, ― указывает он.
Я делаю, как сказано, и забираюсь на кровать, устраиваясь на спине и положив голову на подушку. Скрещиваю ноги и кладу руки на грудь, чтобы прикрыть ее.
Мистер Смит начинает раздеваться, и, хотя я знаю, что произойдет дальше, мое сердце неистово бьется в груди. Он показывает мне свой ремень и кладет его на край кровати.
― Оставлю его здесь, на случай, если придется связать тебя, ― говорит он.
Мое тело яростно дрожит, страх выходит из-под контроля, а дыхание становится быстрым и тяжелым.
Я наблюдаю, как мистер Смит снимает штаны и начинает ласкать себя, отчего мой желудок скручивается, и я прикрываю рот рукой, боясь, что меня вырвет прямо на кровать.
Слышу, как разрывается фольга, и радуюсь единственной удаче за весь день ― он надел презерватив.
Он становится на коленях на кровать и забирается на меня. Вот теперь я уже не могу контролировать слезы; даже если бы он угрожал убить меня, я не смогла бы их остановить.
― Почему ты плачешь? Я не причинил тебе боль, ― он пытается вытереть мои слезы, и его нежное прикосновение удивляет меня.
― Я не хочу этого, ― шепчу я, рыдая.
― Не волнуйся. Тебе понравится, ― говорит он, начиная покрывать поцелуями мою шею. Я отодвигаюсь в сторону, и сердито стону от того, как беспомощно себя чувствую.
Мои инстинкты кричат мне, чтобы я попыталась оттолкнуть его и сбежать, и именно это я и делаю. Но его руки быстро перехватывают мои запястья, удерживая их над головой.
Я изгибаюсь и ворочаюсь, пытаясь вылезти из-под него, но он слишком тяжелый, чтобы я смогла это сделать. Задыхаясь, я поднимаю взгляд и со злостью смотрю на него остекленевшими глазами.
Он фыркает, смеясь:
― Марко был прав. Ты, определенно, стоишь каждого потраченного на тебя цента.
Он использует свою другую руку, чтобы раздвинуть мне ноги. Я напрягаю их и со всей силы сжимаю лодыжки вместе.
Его пальцы впиваются в мои бедра, и ему удается раздвинуть их. После этого он устраивается между моих ног, и я чувствую его омерзительную твердость у своего входа.
― Пожалуйста, умоляю, не делайте этого, ― я чувствую соль на своих губах с каждой мольбой, вылетающей из меня.
Его тело трясется от смеха.
Я отодвигаю голову так далеко от него, как только могу, и рыдание вырывается из моего горла от осознания того, что сейчас произойдет.
«Выбери себе счастливое место, перенесись туда и оставайся там до тех пор, пока всё это не закончится».
Начинаю перебирать свои воспоминания, пытаясь найти что-то подходящее.
Внезапно он резко входит в меня, и я кричу от жжения и грубости его толчка. Он толкается внутрь и наружу, и я не могу вырваться из этого момента, потому что испытываю слишком сильную боль. Он стонет надо мной, в то время как его хватка на моих запястьях становится всё сильнее и сильнее с каждым принудительным толчком внутри меня.
Мистер Смит замедляется и целует меня в шею и челюсть, отчего мне кажется, что по всему моему телу ползают жуки. Он перемещает губы к моему рту, и как только я чувствую его рот там, кричу и дико мотаю головой из стороны в сторону, пытаясь оттолкнуть его как можно дальше от своих губ. Готовясь укусить его, если он попытается снова, я слышу его смех, и он снова возвращается к моей шее.
Мистер Смит громко стонет, и его толчки становятся свирепыми, а от стен отражаются звуки наших ударяющихся тел и его тяжелого дыхания. Мое сердце болезненно ударяется о грудную клетку от несправедливости того, что происходит со мной.