Но это его почему-то уже не отталкивало.
«Глаза у нее очень добрые, значит отходчива. Чрезмерное самолюбие и злопамятство, вот какое сочетание опасно», — успокоил себя Борис и сказал:
— Я тебе верю. Показывай.
Ева облегченно вздохнула и развела руками:
— А показывать-то и нечего. Я вытерла клавиши.
— Тогда покажи свой рояль.
— Пожалуйста, пойдем в кабинет.
Войдя в комнату, Борис первым делом обратил внимание на открытый балкон. Он действительно уже поверил Еве, но в чудеса все еще поверить не мог.
— Я живу в этом доме давно и всех своих соседей знаю, — упредила она его вопрос. — Если маньяк и проник через балкон, то или тайком, или зайдя к тете Маше в гости.
— Почему к тете Маше? — удивился Борис.
— А с другой стороны живет инвалид. Он даже дверь никому не открывает.
— Но кто-то за ним ухаживает?
Ева кивнула:
— Да, его дочь, но она всего два раза в неделю заходит и всегда одна.
— Ладно, давай осмотрим рояль.
Осмотр рояля не дал ничего — следов крови нигде не было. Борис даже начал уже сомневаться, была ли вообще эта кровь, но, вспомнив про обидчивость Евы, он спохватился и, деловито потирая руки, сказал:
— Надо понаблюдать.
— Боб, мы что, будем здесь сидеть?
— А почему бы и нет?
— А может лучше пойдем в столовую и выпьем по чашечке кофе, — предложила Ева.
— Так поздно я кофе не пью, а вот от стакана сока не отказался бы.
Она обрадовалась:
— У меня есть сок!
— Да-а? Какой?
— Выбор огромный, фрукты из нашего сада. Мама стряпуха отменная.
Ева оказалась гостеприимной: к соку нашлись и варенье ореховое, и прочие сладости маминого приготовления. Борис сладкого не любил, но ел, опасаясь обидеть хозяйку, а Ева радушно его угощала.
— Ой, я же забыла! — вдруг хлопнула она себя по лбу. — У нас же еще есть варенье из роз. Боб, ты когда-нибудь пробовал?
— Из роз?
Он задумался: «Не стошнит ли?»
— Боб, из розовых лепестков, я сейчас принесу, у нас три банки осталось в кладовке. Если понравится, одну тебе подарю.
Не успел он ей возразить, как оживленная Ева вспорхнула из-за стола и умчалась. Борис вскочил с намерением ее остановить — столько сладкого ему не осилить — но напоролся на жуткий визг. Бросился в кабинет — там визжала Ева. Визжала, пятясь от рояля.
— Боб! Кровь! Снова кровь!
Он придирчиво смерил глазами расстояние от девушки до рояля и до книжных шкафов: «Да нет, я вылетел сразу за ней: разрыв был три-четыре секунды. В руках у нее не было пузырька и зацепить его было негде. Она едва-едва успела добежать до рояля…»
— Ева, а почему ты мимо рояля прошла? — заглушая ее визг, прокричал он.
Она замолчала и, упав к Борису на грудь, разрыдалась. Плакала, обхватив его шею руками. Это было так неожиданно, что он растерялся. Ее била нервная дрожь; его мучал вопрос: что она делала в кабинете? Зная ее обидчивость, Борис с вопросом повременил — гладил ее по плечам, приговаривая:
— Успокойся, я здесь и в обиду тебя не дам.
— Я от с-страха у-умру, — всхлипывала она.
Так продолжалось довольно долго: Ева убирать свою голову с груди Бориса не спешила. Он уже начал было подумывать как бы потактичней ей объяснить, что пора бы и к роялю приблизиться да рассмотреть эту странную кровь, как вдруг Ева сама прекратила поливать его грудь слезами и, отходя на шаг, прошептала:
— За роялем кладовка. Мы часто ходим туда.
Борис внимательно присмотрелся и обнаружил дверь. Он сразу ее не заметил потому, что дверь была оклеена теми же обоями, что и стены.
— Ты крышку рояля не закрывала? — спросил он.
Ева испуганно потрясла головой:
— Нет. Вообще-то, я аккуратная и раньше всегда закрывала, чтобы клавиши не пылились, но с тех пор, как эта кровь появляться стала, я почему-то перестала рояль закрывать. Это будто гипноз. Всякий раз, проходя мимо, смотрю на клавиши и ничего не могу поделать с собой.
Объяснение показалось ему логичным, и недоверие снова ушло.
— Понятно, — кивнул Борис, склоняясь над роялем и разглядывая крупные багровые пятна. — Похоже на кровь, но может быть и что-то другое. Ты говорила Дуняше, что раньше здесь была лужица.
— Да, сначала была капля, потом — много капель, а потом лужица и целая лужа.
— А теперь снова капли. Почему? С чего такая экономия? У маньяка кончается кровь? — Борис с улыбкой взглянул на Еву.
Она нахмурилась:
— Боб, мне не до шуток.
— А по-моему, надо просто закрыть балкон, что я прямо сейчас и сделаю. Не возражаешь?
Ева не возражала. Тщательно (на все шпингалеты) закрыв балконную дверь, Борис озорно подмигнул и сообщил: