— Девятнадцать, но это не имеет значения. Ты просто не знаешь моих родителей, — прозвучало обречённо.
Комментировать это он никак не стал, лишь какое-то время задумчиво смотрел на воду. А потом, слегка встрепенувшись, заглянул мне в лицо.
— Сонь, а хочешь, я тебя поцелую?
Он предлагал просто так, чтобы отвлечь, разозлить, взбодрить, а я каким-то неведомым для себя образом выдохнула: «Да». Макар замер. А я вдруг испугалась, что он сейчас пойдёт на попятную. Но нет. Он улыбнулся, неожиданно смущенно. Провел подушечкой большого пальца по моей губе и… поцеловал.
Глава 10. Девочка из бывшего общества
Мы не то чтобы прятали наши отношения, мы просто их не афишировали. По крайней мере, именно этими словами я успокаивала Евича и себя, когда он начинал злиться из-за того, что не может прилюдно проявлять свои чувства. А мне это в принципе было дико, чтобы вот так, при всех обниматься или держаться за руки, а уж тем более целоваться или вести себя как-то ещё более откровенно. В моей семье так было не принято. Оба родителя достаточно сдержанны на проявление чувств, если не говорить, что холодны. Поэтому… поэтому на людях мы практически не общались, делая вид, что между нами шаткий мир. Нет, я, конечно, перестала выдавать его перед преподавателями, даже всеми силами старалась прикрывать его оплошности, ибо косячить Макар продолжал всё с тем же размахом. А он всячески обходил меня стороной, однажды просто поставив условие, что либо тотальный игнор, либо он перестаёт скрываться и при всех заявляет, что я — его девушка.
Мой выбор был очевиден. Если честно вариант с игнором вполне подходил мне, и в университете так никто про нас и не узнал. Мои родители водили тесную дружбу с нашим деканом, и я была более чем уверена, что Андрей Викторович не упустил бы возможности сдать нас моему семейству. А родители уж ни за что в жизни не одобрили бы такого мезальянса.
Макар скрипел зубами, но терпел. Правда, до сих пор не знаю, почему. Что он тогда на речном берегу успел разглядеть во мне, раз продолжал до последнего держаться за наши отношения. Мы были разные. Как небо и земля. Как лёд и пламень. Как вода и камень. Но, так или иначе, нам было хорошо вместе.
Имея крайне мало свободного времени, мы старались проводить каждую свободную минуту вместе. У меня были мои стопятьсот дел и недремлющий контроль со стороны родителей, у него… попытки выжить на мизерную стипендию и постоянные подработки, которые позволяли еле сводить концы с концами. Никто об это не знал. Да и я бы, наверное, не узнала, если бы ему не пришлось как-то объяснять мне причины своих постоянных отлучек.
Он жил почти на самой окраине города, снимая комнату у вредной старушенции по имени Раиса Фёдоровна. Комната была маленькая и обшарпанная, правда, на удивление чистая и прибранная, но в то время она казалась мне самым лучшим местом на земле, потому что только здесь мы могли быть вдвоём. Действительно вдвоём.
Я, наверное, в жизни не врала столько, сколько в тот период, постоянно ища причины своих отлучек. То я уезжала со студсоветом за город, то задерживалась допоздна на консультации, то оставалась ночевать у одногруппницы, выполняя общий проект. Перебрав все возможные варианты, я начинала сначала. Но родители отчего-то верили, видимо, привыкшие к моему безропотному подчинению и кристальной честности.
А в это время мы с Макаром были вместе, гуляя длинными и холодными осенними вечерами по скверам и паркам. Я прятала свой озябший нос в расстёгнутом вороте его куртки, а он целовал меня в висок. Зимой мы засели у него на квартире, часами валяясь в обнимку на его тесном продавленном диване и разговаривали, много и обо всём — о жизни, планах, мечтах. Только рядом с ним я впервые задумалась о том, что совершенно не представляю, чего хочу от жизни. У меня были планы родителей, но не было собственных желаний, что наиболее болезненно ощущалось рядом с пышущим идеями и энергией Евичем. Макар пытался разбудить во мне бунтарский дух и тягу к протесту, но получалось так себе. Моей трусливой натуре с головой хватало всей авантюры с нашими отношениями. И без того каждый раз приезжала домой, дрожа как осиновый лист.
Весной мне неожиданно предложили поучаствовать в международном конкурсе, главным призом которого была годовая стажировка в Лондоне. И я вдруг поняла: хочу. Действительно хочу. И не потому что этого от меня ждали родители, хотя им и понравилась сама идея, нет. Это был прекрасный способ доказать себе, что я чего-то стою.