— Юль, а сделай мне кофе, — поддаваясь своему расстройству попросила, забивая на диету. Последнюю пару недель я сидела исключительно на зелёном чае.
— С молоком? — встрепенулась она.
— С ядом…
Моя секретарь закатила глаза, а я всё же набралась смелости и зашла в собственный кабинет.
Макар, в соответствии с моим самым страшным ночным кошмаром, нашёлся здесь же. Вот только место дислокации сменил, переехав из гостевого кресла в моё.
— Удобно? — ощетинилась, чувствуя, что вновь начала терять контроль над эмоциями.
— Очень даже, — как ни в чём не бывало, заулыбался он, демонстрируя мне свою голливудскую улыбку в тридцать два зуба. — Присоединяйся, — предложил, похлопав ладонью по подлокотнику кресла.
Я заскрежетала зубами.
— Встал. С. Моего. Кресла, — выдала, тщательно выговаривая каждое слово и прикидывая, сколько сейчас дают за убийство с отягчающими. Надо с юристами ради интереса проконсультироваться. Или есть же хоть какой-то шанс, что суд присяжных меня оправдает? Уверена, что если я изложу свою версию событий, они как минимум обязаны проникнуться.
— Эх, Рыбка, хоть что-то осталось неизменным. Ты как не умела шуток понимать, так и не научилась.
Но с моего кресла встал и с глубоким вздохом уселся обратно в своё, не забыв при этом по-деловому ещё и ногу на ногу положить.
Я, гневно чеканя каблуками туфель каждый свой шаг, прошла к своему законному месту, с максимально гордым видом и напускной грацией попытавшись как можно более респектабельней сесть в офисное кресло. Получилось как всегда… по-тюленьи. Длинноногий Макар всегда зачем-то опускал сидение вниз. Вот и сейчас расстарался, ни в чём себе не отказывая. Но прежде, чем я успела возмутиться, в кабинет вплыла Юля с двумя кружками кофе.
— Это у нас для Сони Евгеньевны, — щебетала она, — с ядом. А это для Макара Максимовича с соевым молоком и двумя ложками сахара.
— Спасибо вам, Юленька, уверен, что ваш кофе так же хорош, как и всё что вы делаете, — отозвался Евич, не забывая пускать в ход свою улыбку, от чего мой непрошибаемый секретарь залилась краской. А у меня буквально отвисла челюсть. Ну вот, как можно вестись на такую откровенную лесть. Да и кто? Моя Юлька! Которая умудрялась держать в своём кулаке чуть ли не весь обслуживающий персонал. У нас даже охранник Петя начинал нервно икать, когда она была не в настроении. Но нет, Макар как обычно за пять минут успел растопить все девичьи сердца в радиусе одного километра.
— Ой, ну вы и скажете! — совсем по-детски махнула она рукой.
— Юля, иди! — приказным тоном вмешалась я в их обмен любезностями. — Ра-бо-тать.
Недовольный взгляд в мою сторону, но от Евича всё-таки отстала, направившись в сторону выхода, бормоча себе под нос:
— А ведь идея с ядом была не столь плоха…
Наконец-то, дверь захлопнулась, оставив нас вдвоём. Не то чтобы прям горела желанием, но отчего-то меня до ужаса тянуло скрыть этого взъерошенного гада от чужих глаз, я всё ещё прекрасно помнила, какое подкупающее впечатление он умел производить на окружающих.
— Рыбка, — с ехидством начала Макар, — а ты всё-таки остервозилась за столько лет.
— Серьёзной стала, — равнодушно пожала плечами. — Мы солидная фирма, знаешь ли…
— Подожди, подожди, я сейчас сам угадаю. И вам некогда ерундой заниматься?
— Именно.
— Ууууууу, — присвистнул Евич, — так значит я вовремя! Так и знал, что ты тут без меня скучаешь.
— МАКАР!
— Ты так обворожительно произносишь моё имя, когда злишься. Что я прям завожусь… Почти.
Всё было понятно — провоцировал. Специально. Пришлось совершить над собой титаническое усилие, чтобы не сорваться. Кому от этого хорошо будет? Только Макару, который в очередной раз поймёт, что до сих пор имеет нехилую власть надо мной.
Чтобы хоть как-то потянуть время взяла в руки кружку, мысленно гадая, что мне там уготовила Юля. Большой глоток уже успевшего подостыть кофе… Лимон!
— Юля! — едва не выплюнув содержимое кружки обратно, воскликнула я. Юлька услышала видимо, стояла у самых дверей, и заглянула в кабинет буквально через секунду — Он с лимоном!
— Вы сами пожелали с ядом!
— Это фигура речи!
— Ну не знаю, в следующий раз уточняйте! — развела руками и скрылась обратно за дверью.
Дурдом.