Лидия от эмоций едва не падает со стола и бросается на Джека, целуя его куда придётся, норовя то ли придушить, то ли сожрать.
— Да, да, да! Дурашка! А насчёт ребёнка не беспокойся, у нас не будет проблем, я всё решу.
***
И на следующий день Лидия с прекрасным настроением, которое даже самые злые боги не смогли бы испортить, шагает по штабу Охотников, направляясь прямо к их лидеру, чтобы… поговорить.
Её останавливает один из Охотников, целясь ей в голову из пистолета, явно не простого, так как с боку разгораются какие-то символы.
— Совсем страх потеряла, кровососущая тварь?
Лидия шипит на него и повышает голос, хотя недавно вид у неё был такой, будто она прогуливается по поляне с васильками.
— Меня ждёт Ральсель! Посторонись, невежда!
— Откуда ты вообще знаешь, что он здесь? — оружие он не опускает.
— Потому что он ждёт меня, тупая ты, тварь! Тупая, тупая, тупая! — Лидия подходит и тычет ему пальчиком в грудь.
Он отводит оружие в сторону, но замахивается, чтобы ударить её. Однако голос Ральселя заставляет его руку застыть в воздухе.
— Что тут у вас? Я же спал, — лениво тянет он.
— О, Раль! — Она улыбается. — Моя пампушечка, давно не виделись… Надо посплетничать.
Он вздыхает и жестом отсылает своего человека.
— Идём в мой кабинет.
Он не особо жалует Лидию, но знает её давно. Он родился в то время, когда она была ещё совсем девчонкой. Раль наблюдал зарождение первых вампиров. В то время не было даже этого названия. Они просто были прокляты…
Лидия то появлялась, то исчезала с радаров Охотников, и Раль предпочитал не иметь с ней дел.
Впрочем, она особо не лезла на рожон, так что сделать это было несложно.
— Чего пришла? — спрашивает Раль, придерживая для неё дверь, а после разваливается на кожаном диване.
— Теперь мы с тобой семья, Джек сделал мне предложение, здорово, да?
— Меня не касается. Для вас будет лучше, если меня оно не коснется, не думаешь?
— Я думаю, вот что… — Лидия садится и на его стол, по хозяйски всё оглядывая. — Чтобы не было никаких разногласий, из-за этого, что я иногда сосу, у меня есть предложение. Готов к нему?
Раль вздыхает. И становится ясно, что он готов выслушать.
Лидия улыбается, будто её слова порадуют всех вокруг:
— Я стану одной из вас. Охотницей. Буду ходить на задания. Буду очень ценным кадром. И украшением этого места.
— Я не уверен, что тебе можно доверять. И в любовь вашу с Джеком не особо верю, если ты выставишь это, как гарантию. Дай мне что-то весомее. И ответ, зачем оно тебе надо вообще? — изгибает он бровь.
Лидия хмурится.
— В каком смысле? У меня есть навыки, а ты мне будешь платить. И я буду видеть свою Тыковку чаще. Мы проживем с ним всю жизнь, и у нас будет куча славных деток… — она осекается.
Раль хмыкает.
— Только деток нам не хватало.
Лидия приподнимает бровь и усмехается.
— Не завидуй нашему счастью! Так что, я принята?
— А чем чёрт не шутит, — ухмыляется он. — Будете оба под присмотром, если что, я и прихлопнуть вас смогу гораздо быстрее…
Лидия срывается со стола и бросается к Ралю, чтобы обнять его за шею и расцеловать в щеку.
— Спасибо, босс!
Он кривится и пытается отстраниться.
— Боже, так всегда будет?
Лидия устраивается у него на коленях.
— Ага. А теперь скажи всем, что мы коллеги, чтобы они не тыкали в меня продолговатыми предметами!
Ральсель хохочет, как вдруг хватает её за подбородок, чтобы повернуть её лицо к себе, сдавливает ей челюсть и пронзает взглядом.
— Никаких детей. Совсем с ума сошла на старости лет?
И она приподнимает брови.
— У самого-то есть ребенок! Я тоже хочу. И ты его защитишь, если что.
— Так я не какая-то там тварь. А твоя семейка наделает шума. С какой стати мне с этим разбираться, когда, по идее, я не должен вообще такого допускать? Я лояльнее к тебе относиться стал только потому, что ты родственница Кая, а он и его отец в дружбе с Карателями. И то это большое исключение. Один их неверный шаг, и у всех могут быть проблемы. Ты то куда лезешь?
— Так, не кричи на меня! Я на тебя работаю, рискую жизнью, а ты так со мной обращаешься! И не забывай, — она щурится, — что я — женщина.
Ральсель сдерживает улыбку. И решает рискнуть.
— Только, — предупреждает он, — если и правда совершите промах, от Чистильщиков или ещё кого, я отбивать вас не стану. И если ребёнок расти будет монстром, тоже…
Он помнит, как все с опаской и недоверием смотрели на Кая в детстве, а тот маленькой ручонкой дёргал отца за рукав и смотрел на кассиршу, прохожего или кого-то из Охотников, со словами: «папа, хочу есть…»