— Садись. Брат есть, младший, получается, скоро познакомишься с ним.
Он обнимает Кейт за талию, целует в щёку и садится напротив сына.
— Так, я всё понимаю, — на всякий случай произносит она, проходя мимо Эла, чтобы выйти и дать им побыть вдвоём, — но… Его мать я тут видеть больше не хочу.
— И я не хочу, — отзывается Мак. Он кладёт голову на стол и оставляет на ней пакет, прикрывая веки. — Разве, — бросает взгляд в сторону Эла, — ты меня ударил?
— Конечно, зачем ему две матери… — резонно замечает Эл и отпивает чая. — Хотел тебя в чувство привести.
Он тянется, чтобы пощупать мокрые волосы сына.
— Подожди.
Поднимается, достаёт баночку с обезболивающим. Растирает таблетки в пыль, добавляет туда жёлтый порошок и красные сушёные ягодки. Сыпет всё на хлеб, а сверху мажет арахисовой пастой.
— Держи, станет полегче.
Мак скептически, с опаской пробует и остаётся вполне довольным. Из-за перспективы избавиться от боли он забывает, что не собирался есть, и съедает всё, не воспринимая это за еду.
Осматривается с любопытством. С не меньшим интересом разглядывает Эла, и приходит к выводу, что отец у него обаятельно-устрашающий.
— Мы не особо похожи, — замечает Мак без сожаления или довольства в голосе, просто делится наблюдением. — Глаза, разве что, немного.
У Эла они разноцветные, и Мак добавляет задумчиво:
— Меньше даже, чем на один. У тебя цвет более чистый. Разрезом похожи.
— Да, ну я не красавиц, так что оно и к лучшему, — он подмешивает в свой чай пурпурный порошок, отчего тот бурлит и взрывается фиолетовыми языками дыма. — Мне жаль, что у тебя не было выбора, с кем жить. И у меня тоже. Так что, — улыбается, — пусть твоя мать лучше не попадается мне на глаза. Как давно ты употребляешь и что именно?
Мак передёргивает плечом.
— С лет одиннадцати или около того… Что придётся, если честно. А что? К слову, я не знал о тебе.
— Я понял. Почему бросать не хочешь?
Эл отпивает свою бурду и в его глазах мелькает серебряный блеск.
— Мм… — наблюдает за ним с любопытством, почти завороженно. — А зачем?
— Чтобы не блевать в гостях у отца на кухонном полу и не получать по затылку?
— Это уже прошло. А хорошо ещё будет.
— Будет процентов на двадцать хорошо, причём хорошесть твоя не лучшего качества, а в остальное время — херово. И долго ты так не протянешь.
— Я пробовал завязать. Раза два мне просто не позволили это сделать. А потом я понял, что это бессмысленно и задался вопросом: а ради чего? Ради чего мучиться и прилагать столько усилий? Мне норм и так. Давай лучше, не знаю, познакомимся нормально?
Эл поднимается и чуть сжимает его плечо.
— Понимаю, но это было раньше. Сейчас ты живёшь у меня, и я собираюсь заботиться о тебе. И перевести на кое что получше того дерьма, к которому ты привык. Я оплачу твою учёбу, если захочешь. Помогу с жильём и работой. Постарайся это осознать, я вернусь через пол часа. Осваивайся.
Он ещё раз треплет сына по волосам и идёт к жене.
Мак провожает его задумчивым, всё ещё слегка замутнённым, взглядом.
У него нет причин не верить Элу. Потому что у Эла нет причин лгать ему. Но Мак не воспринимает это за что-то реальное. Оно просто не вяжется с его миром. И оттого вызывает недоверие. И даже, слегка, враждебность.
Кейт в своей комнате.
Лёжа на кровати, она смотрит что-то в телефоне и усмехается. Заметив мужа, слегка отодвигается в сторону, давая ему место рядом с собой, и тянет к нему руку.
— Ну, что вы там?
Эл ложится рядом и обнимает её, зарываясь обветренным лицом в волосы.
— Почему постоянно уходишь?
— Мой извечный способ справляться с трудностями… Даю всем время и простор, — целует его в шею. — Беспокоишься?
— И да, и нет, хотя я только решил, что мы можем отдохнуть от детей… Но ты посмотри на него, он похож на мокрого котёнка.
Эл фыркает.
— Ты станешь ему хорошей матерью.
Кейт смеётся.
— Мой любимый… Он ведь уже не ребёнок, ему не нужна мать. По крайней мере, новая.
— По общению ему лет пятнадцать, так что… — Эл целует её. — Ты такая красивая. Как, думаешь, Хедрик отреагирует?
— Или нормально, или начнёт психовать из-за ревности. Под «нормально» я подразумеваю, что он будет беспокоиться о нашем с тобой удобстве и слегка злиться из-за всей этой ситуации.
— Но в этом никто не виноват. Вообще, пусть будет рад, что я узнал только сейчас, и ему не пришлось делить сигареты с ещё одним братом. Ну, рубашки, я хотел сказать. И внимание.
Кейт хмыкает и легонько щёлкает Эла по носу.
— Ты только… Ты всё же… Я понимаю, что Мак тоже твой сын. Но не ставь его наравне с Хедриком, пожалуйста. Они уже не дети, это… не должно повредить им. Мы просто поможем парню, хорошо? И, возможно, — выделила она, — он действительно станет частью нашей семьи. Имею ввиду, для этого нужно приложить усилия. Сейчас это не так. Понимаешь, о чём я?