И у Мака, который бледнел с каждым его словом, вдруг загораются глаза.
— Занимается, чем?
Всё остальное будто перестаёт для него существовать.
— Ну-ну, не теми наркотиками, о которых ты подумал. Не для людей. Почти всегда. Так что закатай губу.
— А какая разница? В смысле, эффект такой же, только и на силу влияет, или только на неё, или что-то типа того? Блин, выгодно такого батю иметь…
Хедрик, не раздумывая, отвешивает Маку крепкий подзатыльник.
— За языком следи, братец. Так что насчёт сестёр? Каждое воскресение все собираются в доме, постарайся никого не заблевать.
Он через ноздри выдыхает сизый дым. Его табак пахнет иначе, чем всё, что когда-либо курил Мак.
Он хватается за затылок, который начинает болеть с новой силой, и с враждебностью смотрит на Хеда.
— Дай мне, — требует, протягивая руку, и вдруг вспоминает: — Ты, я, две сестры, а кто пятый?
— Нет, их всего пять, девочек, я имею ввиду. Это хорошо, девочкам сила отца не передаётся. Меньше проблем.
Он отдаёт ему свою сигарету и подкуривает для себя новую.
Мак затягивается и заходится кашлем, однако сигарету не выбрасывает.
— Бля, одни девки? А что с силой не так? Нефиг тогда вообще детей заводить, если риск есть.
Хедрик снова пытается выбить из Мака остатки мозга, впрочем, как и отец, делая это беззлобно и как бы между прочим.
— Мы тут не обсуждаем решения тех, кто дал нам кров, тебе ясно? А сила, скажем так, способствует массовым убийствам.
Он ухмыляется, и можно только гадать, говорит он о себе или в общем.
Мак шипит и отходит подальше.
— Хватит трогать меня! — разворачивается он, и быстрым шагом уходит в противоположную сторону.
Хед со смехом ловит его и уводит в сторону дома.
— Ну, и куда же ты? Под забором подыхать? Я жареную курицу привёз, тебя все ждут, придурок.
Мак слегка расслабляется и бредёт за ним, прекратив сопротивляться.
— Аппетита нет, но спасибо. Я такое люблю… А сёстры? — он докуривает ту странную сигарету и выбрасывает в лужу окурок.
— Нарядят тебя в платье, будут искать тебе парня весь вечер, в общем, ничего особенного…
Хед, говоря это, просматривает сообщения в телефоне, уже не оглядываясь на Мака.
— Думаешь я не понимаю, что ты издеваешься надо мной?
— Да я серьёзно, это же женщины.
Он что-то пишет и убирает телефон в карман.
— Не пятилетние ведь, я надеюсь?
— Неа, младшей пятнадцать. Но она в пансионате сейчас. Мэдисон зовут.
— А, это не страшно, значит. Я бы повесился у вас, будь все они дома. И будь они пятилетними. А Кейт? Она, как, не будет психовать из-за меня?
На это Мак получает уже по лицу.
— Будь поосторожней со словами.
Завидев машину Соро, Хед едва ли не выкидывает сигарету. Потом вспоминает, что это просто табак. Практически.
Мак шипит и будто всхлипывает, держась за лицо. Дать бы сдачи, но пока не решается… Ещё не понимает, что ждёт его в будущем, и как часто придётся видеться с Хедом. И что у них вообще за семья.
Лучше уйти… Вот только некуда. И нет денег.
— Больной… — выплёвывает он и, спотыкаясь, идёт к дому, окна которого ярко горят оранжевым.
— Я думал, ты привык к такому обращению, — просто говорит Хед и хватает его за руку. — Дай хоть рассмотрю тебя.
«А ведь и правда привык», проносится у Мака в голове, и он почему-то успокаивается.
Сглатывая ком в горле, он разворачивается к Хедрику лицом, замирает на месте, поднимает на него пепельно-серые глаза. И улыбается.
— Не расстраивай Кейт, — говорит Хед, наглядевшись на него, — а так, не думай, что я имею что-то против.
Хедрик все же хочет добавить, что не собирается всерьёз считать его братом. Но вместо этого только усмехается:
— Ты не похож на отца.
Мак кивает, окончательно успокоившись, и улыбаясь уже едва заметно.
— Я ему тоже так сказал. Хед, ты… Я просто… Я… Не с того мы начали, видимо.
Его прерывает гудок навороченной дорогой тачки, которая притормаживает рядом.
Мак инстинктивно напрягается, а из машины выходит высокий стройный человек в строгой одежде нежно голубого цвета и с длинными волосами цвета льна, которые свободно спадают с его плеч.
Он улыбается светло и остро. И манит рукой Хедрика.
— Поди сюда, помоги пакеты достать.
— Что там у тебя? — в голосе Хеда появляется псевдо-строгость, он подходит к Соро и обнимает его за шею.
Соро слегка отстраняется, но лишь затем, чтобы заключить лицо Хеда в свои прохладные, узкие ладони, и крепко поцеловать.
— Там рыба, — воркует он, глядя на Хедрика с таким обожанием, что даже стоявший неподалёку Мак замечает это.
И ему становится как то странно, не по себе. Он наблюдает за ними, склонив голову набок. И не верит…