— Не надо — хватаю его за руку — не надо жалеть меня.
Он останавливается, садится на корточки и обхватывает мои колени.
— Давай попробуем все заново, Алекс. Я не думал, что все так…
— Никак все! — обрываю разговор — оставляем все как есть, Шевцов, но без встреч и секса. Отцу ничего не скажу, и ты будешь молчать. Не ради меня, ради Наденьки.
Встаю, обхожу сидящего на полу мужа и направляюсь к выходу. Мне надо развеяться, мне надо отмыться от этого мерзкого ощущения ущербности, и я еду в клуб. Впервые за восемь лет еду веселиться. Неужели со мной можно быть только из жалости? Я намерена это исправить немедленно, сегодня же.
Глава 8
— Оля, Оля, проснись!
Да, что же вы делаете! Разлепляю глаза только для того, чтобы рассмотреть того, кто меня так трясет.
— Хватит — скрипучий голос пугает даже меня — у меня сейчас голова оторвется!
— Проснулась! — орет мне прямо в ухо чей-то писклявый голос, а я сейчас полжизни готова отдать за то, чтобы все заткнулись и за стакан воды.
— Пить дайте и помолчите.
Пока кто-то убегает за водой я пытаюсь открыть глаза и сесть. События вчерашнего вечера начинаю вырисовываться в памяти.
— Пей –протягивает мне кружку девушка. Это же соседка по комнате. Как ее там? Рита? Соня? Не важно. Делаю большой глоток и прикрываю глаза от наслаждения. Вода мягко обволакивает горло, скатывается в желудок и растекается блаженной прохладой по всему телу. Выпиваю все и наконец обращаю внимание на девушек. Они как два верных пажа сидят напротив кровати и смотрят на меня.
— Что?
Мой вопрос срабатывает как пусковой механизм и на меня высыпается миллион вопросов и претензий. Пытаюсь выловить важное и объединить информацию, но понять, что произошло под неумолкающий гомон Сони-Риты не получается. Хуже всего, что ко всей этой неразберихе присоединяется головная боль.
— Девочки, стоп! Просто скажите, что случилось.
— Это ты у нас спрашиваешь? Ты тут спишь, не просыпаясь, кричишь во сне, а когда мы тебя будим — рыдаешь словно что-то страшное случилось!
— Ничего не случилось, обычные кошмары — успокаиваю Риту-Соню, вспомнить бы кто из них, кто — я вчера очень устала, пришла и легла спать.
Вчера пришла? — переглядываются друг с другом — ты вчера даже не уходила — орут они.
А вот это новость из новостей, морщусь от громкого звука. Мне приснилась моя встреча с Межницким? Ни в какой Сити-центр я не ходила? Исключено, галлюцинации от реальности я отличать умею. Ищу телефон, чтобы проверить свои догадки. Пятое сентября. Информация на экране смартфона безжалостно окунает меня в реальность, подтверждая слова соседок.
— Ты три дня уже так вот лежишь — звучит как контрольный в голову.
Возвращаюсь к телефону. Пропущенные звонки от Ляльки, Шевцова, Вика. Сообщения в мессенджере. Читать и перезванивать буду потом, меня больше интересует другое. Шевцов уже должен был прислать полную информацию по фирме Межницкого. Бегло просматриваю почту — есть. Письмо с объемным файлом отправлено ровно два дня назад. Отлично. Скачиваю вложение и прячу в закрытой папке. Один вопрос решен, осталось только разобраться с моим состоянием. Отключение на три дня — это что-то новенькое. Насколько все серьезно, можно понять только восстановив в деталях вечер того дня, когда я вернулась из Сити-центра.
Сидеть становиться тяжело, голова болит, глаза закрываются. Медленно сползаю вниз с подушки и ложусь. Последнее, что я помню из событий того вечера — это кофе и разговор с Шевцовым, а потом, потом воспоминания. Как далеко они меня завели?
— Так ты в порядке? — огорошенная информацией, я совсем забыла о соседках.
— Да, девочки, спасибо, что не бросили. Простите, что добавила вам хлопот.
Благодарю искренне, надеясь, что соседки уйдут и займутся своими делами, но ничего не происходит. Я еще что-то должна знать? Смотрю на них и жду ответа.
— В общем, Оль, мы Вику позвонили — робко начинает одна — он едет сюда.
— Боже — вырывается у меня — зачем?
— Мы испугались, а кому еще можно позвонить, не знали.
В подтверждение их слов мой телефон оживает и приходится отвечать на звонок Вика.
— Ты в порядке?!
— А где привет? — пытаюсь шутить я, потому что даже не представляю, как я буду объяснять все мажору.
— Привет, Оль. Ну напугала же ты всех. Я буду через пятнадцать минут, и у меня очень мало времени, поэтому просто собери все свои вещи.
— Зачем? — все, что я успеваю сказать. Меня грубо перебивают.
— Оля, вечером. Просто соберись.
Сползаю с кровати и иду к шкафу. Откуда этот отвратительный запах? Пытаюсь найти источник в комнате, и нахожу. Оказывается, это я так пахну. Мне надо срочно в душ. Стараюсь делать все быстро, но, когда возвращаюсь в комнату понимаю, что опоздала. Вик уже приехал и ждет меня. Подхожу к шкафу и начинаю медленно собираться. Вик вертит в руках телефон, наблюдая за моими неспешными передвижениями, но в какой-то момент не выдерживает, и начинает подгонять.
— Я могу остаться здесь — раздраженно отвечаю я, скрещиваю руки на груди и останавливаю сборы.
— Не можешь. Хотя, если хочешь, чтобы все узнали — да. Подумаешь, всего лишь отчислят.
Смысл фразы об отчислении доходит до меня не сразу, а как только приходит осознание последствий, я начинаю собираться. Сестру не отчислят. Нервы потреплют хорошо — это без сомнений. Грозин решит этот вопрос. Страшнее всего, что информация о таблетках и диагнозе станет известна всем и связана она будет с Лялькой. Подставлять ее я не стану. Сдерживаю свой гонор, запихиваю последнюю вещь в чемодан и закрываю его.
— Сразу бы так — Вик берет чемодан и катит его к двери, а я плетусь за ним. Я, конечно, возмущена его поведением, но и не настолько глупа, чтобы оставаться в общежитии. В следующий раз соседки могут позвонить не Вику, а в скорую. Так рисковать я не могу.
Закрываю комнату, и уже в коридоре встречаю Риту и Соню.
— Мы так рады, что вы помирились — со слезами на глазах щебечут девушки. Перевожу удивленный взгляд на Вика.
— Да, я им все рассказал, Оль — улыбается мажор, а мне хочется треснуть его по голове за самодеятельность, но вместо этого я улыбаюсь и обхватываю его руку. Решил поиграть? Уверен, что знаешь правила?
В машине, пока едем, не разговариваем. Я не вижу смысла, Вик спешит, и все мои вопросы в любом случае повиснут без ответа до вечера. Вик же следует принципу «не спрашивают — молчи». Уже дома, поймав его у двери, я задаю вопрос про свою машину. Вик снова удивляет, просит ключи и, не говоря ни слова, исчезает за дверью.
В квартире решаю снова занять гостевую комнату и качу туда свой чемодан. После того как вещи разобраны, принимаю ванну, и расслабленная падаю на кровать. Спать не планировала, но видимо организм еще не полностью восстановился и я не замечаю как проваливаюсь в сон. Просыпаюсь только тогда, когда слышу звук закрывающейся двери. Вик вернулся, больше некому. Слышу, как он проходит на кухню, открывает холодильник. Лениво потягиваюсь на кровати, встаю и иду его искать. Поговорить нам придется, как и обсудить причины и правила совместного проживания.
Нахожу мужчину на кухне. Он пытается приготовить ужин?
— Поможешь? — спрашивает он, даже не поворачиваясь в мою сторону.
— Только в обмен на обещанный разговор — открываю пачку спагетти, лежащую на столе, и опускаю их в уже кипящую воду — не знала, что ты готовишь.
— Не всегда. Просто люблю домашнюю еду и не всегда могу отказать себе в этом удовольствии.
Вик переворачивает стейк, и я облизываюсь, глядя на румяную корочку и вдыхая пряный аромат специй.
— Так что за спешка с моим переездом — начинаю разговор.
— Спешки нет, но то, что тебе небезопасно оставаться в общежитии ты и сама понимаешь. Только это одна из причин. Главная — наши родители знакомы, не близко, но мой отец знает твоего.