— Не переживай, вот что что, а кормить тебя, как на убой будут — шесть раз на дню.
Так, в тюрьме шесть раз в день вряд ли будут кормить. Значит, всё-таки не тюрьма… Но что за место такое выбрал старик для отбывания наказания? Шестиразовое питание — это конечно неплохо, поесть Егор всегда любил. Но где-то должен быть подвох. После того, что он натворил, на ретрит или даже на какой-нибудь захудалый санаторий надеяться было бы как-то глупо.
— Пойдёшь работать вожатым, в детский пионерлагерь[2].
[1] Агриться — на сленге злиться, быть агрессивным.
[2] Речь идет об обычном детском лагере, основанном еще в советское время, и в котором осталось разделение на вожатых и пионеров. Но никакой советской риторики ни в самом лагере, ни в данном романе не будет) Официально в нашей стране никаких пионерлагерей уже давно нет, но отец Егора называет его так чисто по привычке)
Глава 2
Вот тут Егор не выдержал всё-таки и захохотал в голос.
— Пап каким ещё вожатым? Ты рофлишь что ли?![1] Или ты фильмов пересмотрел? Это ты так сэкономить решил, да, вместо того чтобы мне отдельную локацию из прошлого отгрохать, решил переместить меня в пионерлагерь?[2]
— Рот закрой, я сказал! Я с тобой нянькаться больше не собираюсь. Или берёшься за ум, или вали в свободное плавание на все четыре стороны!
Егор резко оборвал смех и внимательно посмотрел на отца, его насупленные брови и пульсирующую жилку на правом виске. Это что ж получается, старик действительно не шутит??!
— Пап! Ты с ума сошёл! Какой из меня вожатый?! Ты сам говорил, что я за свою жизнь не умею нести ответственность, а ты мне хочешь доверить ораву спиногрызов??!
— Вот как раз и научишься ответственности, — прервал его причитания отец, ничуть не проникнувшись отчаянными воплями сына.
— Пап, но, если с личинусами[3] что-то случится, мне же статья светит!! Ты вот сейчас правда не шутишь?? Или это такой отложенный поход в тюрьму?!
Парень вскочил на ноги, и в ужасе стал метаться по комнате. Ноги ещё плохо слушались, голова раскалывалась на части. А всё происходящее напоминало какой-то дурной страшный сон. Какой ещё на хрен детский лагерь?? Какие дети?? Он ненавидит детей!! Ева-Ева, где же то самое обещанное райское наслаждение? Какого чёрта тут нарисовался персональный круг ада??
— Егор, научись брать на себя ответственность. Егор, научись брать на себя ответственность. За себя, за свои поступки и за других, если требуется. И хотя бы раз в жизни попробуй довести дело до конца. Это последний раз, когда я протягиваю тебе руку помощи. Если ты так ничего и не поймёшь, то мы с мамой уже бессильны. Хочешь просирать свою жизнь — делай это сам, на собственные деньги. Мы с матерью отказываемся принимать в этом участие.
— Ну окей, устроюсь я вожатым. Дальше-то что? Сколько мне надо отпахать, чтобы ты вернул мне мою нормальную прежнюю жизнь??
— А по-прежнему уже не будет, Егор, — тяжело вздохнул отец. Теплов-старший отвернулся от сына, чтобы скрыть в глазах боль. Ведь неплохой был мальчишка, ну болел много в детстве, но зачем было так баловать… Хотел как лучше, работал как волк, чтобы всё у детей было, ни в чём не нуждались. И к чему это привело? Перед ним стоял здоровый наглый лось, который больше беспокоился, что лишился своей разгульной жизни, чем о том, что чудом никого не отправил на тот свет. — Пойдёшь работать в «Журавлёнок» к Ломашову…
Егор не смог скрыть довольной улыбки. Дядя Юра ещё один кореш старика, и знал Егорку с пелёнок. Значит, вариант с санаторием отметать сразу не стоит. Вряд ли Ломашов будет драть с него три шкуры за дисциплину, как говорится, не чужие друг другу люди. Красота-а…
— Ухмылку с лица убери! — пригрозил Андрей Семёнович. — Я уже говорил с Юркой и объяснил ему всю ситуацию. Никакого особого отношения к себе не жди. Наоборот, я попросил его гонять тебя по любому поводу. Даже не рассчитывай, что ты там булки свои сможешь расслабить. Егор, я серьёзно — я тебя не на курорт отправляю!
Трендец! Вот только затеплилась надежда, так нет же — батя зарубил всё на корню!
— В конце каждой смены дают грамоту самым активным вожатым. Твоя задача её заработать честным трудом.
— Ты мне что танцевать и частушки петь предлагаешь?! — взревел Егор. В «Журавлёнке» он бывал ни раз — вначале родители его брали с собой, так как отец работал начальником лагеря, и Егор носился целыми днями по «Журавлёнку», поднимая на уши всю местную публику своими выкрутасами. Потом он пару сезонов катался в качестве пионера. Какие-то воспоминания о лагере у Теплова конечно же были. Но вот о работе вожатого он имел очень размытые представления. Но даже то, что он помнил, ему категорически не нравилось. Вертел он эту самодеятельность на одном всем известном месте!