— Знаешь, для меня с самого детства именно этот момент ассоциируется с летом и с лагерем, — призналась Снежана, когда весь народ не спеша двинулся по кругу под мелодичную песню.
Егор с удивлением обнаружил, что для него вообще-то тоже. Огонь на открытие и закрытие смены, вкусные булочки с изюмом, которые он обожал трескать на полдник, походы в лес и страшные истории, которые они рассказывали друг другу с пацанами в палате при свете фонарика. Очень много тёплых воспоминаний и образов, но огонь от костра был конечно же самым ярким из них.
— Не поверишь, у меня тоже.
— Ты тоже ездил сюда в детстве? — изумлённо посмотрела на него Снежка, даже чуть сбившись с шага. Ну не вязался у нее образ Теплова с этим местом. Такие, как он, с пелёнок катаются по заграницам, а не торчат в детских лагерях.
— Очень много раз. А ты?
— Я тоже, но не во все года… Когда я училась в школе, мы на несколько лет уезжали жить в другой город, — пояснила Вьюгина. — Но всё моё детство прошло именно здесь.
— Да? Получается, мы с тобой немного разминулись в годах и заездах, — усмехнулся Егор.
— Почему ты так думаешь?
— Ну мне кажется я бы тебя точно запомнил, — улыбнулся парень, и тут же мысленно хмыкнул. Про «точно запомнил» это он конечно загнул. Или приврал для красного словца. Запомнил бы он её как же! Ну если только эти синющие глаза… С именами у него всегда было очень туго.
— Правда? — улыбнулась в ответ Снежка. Нет, ей определенно нравилось их перемирие! Может и зря она считала Егора неуравновешенным психом? Вот мог же, когда хотел, быть очень приятным и милым парнем!
Традиционное хождение вокруг костра закончилось и ребята поспешили к своим отрядам. Детвора уже собирались в небольшие кучки, а Егору захотелось застонать от ужаса.
— Только не говори, что здесь по-прежнему все встают в кружок и повторяют движения за тем, кто танцует в центре!
— А что ты имеешь против танцев в кружке? — засмеялась Снежка.
— Это похоже на какую-то идиотскую танцевальную секту! И я этим заниматься не буду!
— Скажи это Ольге Викторовне, она никогда не была любителем дискотек. И я думаю она с радостью спихнет эту обязанность на тебя.
Это мы ещё посмотрим, подумал Егор, моля всех богов, чтобы его реально не заставили плясать вместе со спиногрызами. Одно дело сверкнуть всеми своими талантами и продемонстрировать сложные движения брейка (а заодно покружить в танце сексапильную девчонку), и совсем другое повторять однообразные движение за какой-то мелкотней на протяжении двух часов. Нет уж, спасибо!
Первые несколько песен он сумел ловко мимикрировать под кленовое дерево, которое раскинула свои огромные ветви неподалеку от Большой Эстрады. Но потом довольно быстро был рассекречен сердитой Батиковой и выдворен в центр отрядского круга.
Ой и да ладно! Значит, придётся немного пофлексить[2] с мелкими, чего уж тут. Через пару песен ожидается медленный танец, а у Егора на этот медляк были большие планы.
Диджей не подвел и действительно через пару композиций объявил медленный танец. Теплов отыскал взглядом Снежану, которая все это время от души отплясывала неподалеку вместе со своей напарницей и детьми. Девушка, что-то шепнула на ухо нескольким ребятам и ненавязчиво подтолкнула их к стоящем в ожидании девчонкам. Егор не знал, читала ли Снежана на досуге труды того самого Макеренко, но с мелкотнёй она действительно обращалась мастерски.
Егор направился к девушке, огибая уже сформировавшиеся парочки из своих спиногрызов (кто б мог подумать, что у них в отряде окажется столько храбрецов среди пацанов?). Снежана, судя по всему, его уже заприметила, и поэтому широко улыбнулась в ответ. Хороший знак! Значит долго Белоснежка ломаться не будет. Егор уже приготовился сказать что-то очень приятное и немножко смешное, приглашая её потанцевать, как вдруг ощутил резкий удар в плечо.
Ну кто бы сомневался! Шкаф Миша бесцеремонно пролез вперед его, даже не думая извиняться за то, что чуть не снёс Теплова своей многокилограммовой спортивной тушей. И почему-то Снежана совсем не возмутилась этому факту, будто вообще ничего заметила…
Егор присмотрелся внимательно, и увидел на лице девушки всю ту же широкую радостную улыбку, которая освещала всё вокруг. Вот только предназначалась она не ему.
Вот значит, как…
Тот огонь тепла и света, что грел его изнутри после их танца, заставляя верить в хорошее, и освещая в душе все те добрые и радостные воспоминания детства, превратился в какое-то злое жгучее пламя. Которое хотело сжигать всё дотла на своём пути и причинять боль всему живому, до чего только может добраться.