— Ага, — вяло соглашаюсь, опускаясь на диван напротив, подбираю под себя ноги и натягиваю пушистый плед, лежащий рядом. — Только что покрепче, — добавляю, заметив, как Карельский взял в руки Мартини.
Через пару минут я держу стакан, лед в нем как нельзя лучше сейчас. Холод в руках поднимается выше и, кажется, должен остудить голову. Делаю несколько больших глотков и морщусь, прижав ладонь к губам.
— Полегче, Эмилия, — говорит Евгений, обходя стойку и садясь на высокий стул напротив меня.
— Все нормально, — мотаю головой и делаю еще несколько глотков, которые идут уже легче.
В теле уже совсем другие ощущения. Оно сейчас похоже не на желе, а на перышко. Появляется легкость, в голове перестает шуметь. Я отставляю пустой стакан на журнальный столик и натягиваю плед почти до подбородка, ложась на бок.
— Эмилия, наверху есть кровать, — Евгений, кажется, подходит ближе к дивану, голос раздается совсем рядом.
— Я полчасика полежу, — произношу, не открывая глаз.
Подлокотник вместо подушки — не самая лучшая идея, наверняка будет болеть шея, но сейчас так удобно, что даже шевелиться не хочу.
И уже в полудреме мозг простреливает воспоминание: «Крутишь роман с другим и обвиняешь меня в предательстве?»
На фоне беременной любовницы, оскорблений в адрес моих родителей, подписанных документов это как-то прошло мимо меня. Но сейчас я подскакиваю как ужаленная, и мыслительный процесс запускается снова.
Костя меня обвинил в измене. Других смыслов в этой фразе быть не может. Лучшая защита — нападение? Просто громкие слова, чтобы оправдать себя? Но я-то точно ни в чем не виновата.
— Эмилия, в чем дело? — оборачивается Евгений, до этого что-то изучавший в ноутбуке, который сейчас стоит открытым на стойке.
Удивительно, но мозг быстро проводит логическую цепочку. Он единственный мужчина, который появился в моем окружении за последнее время. Да, я общаюсь с заказчиками, с отцами своих девочек, но… Там ни намека, ни взгляда, ни жеста — ничего, что могло бы дать хоть какое-то подозрение.
— Ты! — снова закипая, тычу в Карельского пальцем.
— И что я опять сделал? — совершенно невозмутимо спрашивает он.
— Какую игру ты ведешь?
Глава 10
— Так, Эмилия, — Карельский теперь полностью повернулся ко мне, — что за логика опять тебя привела к такому выводу?
— Мне приходят фотографии Кости, — начинаю рассуждать, опустившись обратно на диван, — с какой-то девушкой. Причем ничего провокационного в них нет. А потом он мне бросает, что я кручу роман с другим. Может, и ему что-то прислали?
— И что же? — удивляется Евгений. — Как мы с тобой, например, пьем кофе в людном месте? В этом точно нет ничего предосудительного. Возможно, только то, что ты скрыла от Кости сам факт нашей встречи.
— И поэтому ты просто так провоцировал его на благотворительном вечере? — усмехаюсь я.
По сути, Карельский прав. Мы ничего плохо не сделали. Но он даже ни капли не удивился, что моя логика привела к нему. Костя имен не называл, но его намек на мою измену и меня, и Евгения натолкнул на одну и ту же мысль.
— Провоцировал? Эмилия, ты меня, конечно, извини, но я не в ответе за его паранойю. Помнишь, как говорят, что на воре и шапка горит? Если человек дерьмо, то он будет считать и всех остальных подобными себе. Поэтому, скорее всего, он просто решил ударить тебя наобум, может, попадет в цель. На твоем месте я не стал бы обращать внимание на его слова. Достоверных фактов у него нет, как и уверенности.
— Красиво говоришь, — не могу удержаться от язвительности.
— Это моя работа, — разводит Карельский руками. — Да и какая сейчас разница, что Костя думает? Или ты собираешься с пеной у рта и доказательной базой заверять его, что не изменяла?
— Нет, конечно, — восклицаю едва ли не в ужасе, только представив эту картину. — Только это неприятно. Очень мерзкое чувство, когда тебя обвиняют в том, чего ты не делал.
— Сразу хочется оправдаться, — не спрашивает, утверждает Евгений, как будто сам через это проходил.
— А расскажи о себе, — неожиданно даже для себя прошу я. — А то такое впечатление, что ты о моей жизни знаешь все, а вот я о тебе ничего не знаю.
Размазывать тему об изменах, как манную кашу по тарелке, больше нет желания. Да и смысла тоже. Скоро я разведусь, и это не будет иметь никакого значения.