Андрей Попов
Ты меня только дождись…
– Нет. Сегодня не приезжай. Не трать время. Завтра прямо с утра поезжай на место и сам там все решай. Да, на твое усмотрение. Давай. Пока.
Вот так вот прямо с неба, сори, по телефону, на меня снизошла благодать в виде послеобеденной свободы от трудового рабства. Нужно где-то припарковаться и все хорошенько обдумать. Таким богатством просто так не разбрасываются. Шутка ли полдня свободных.
– Так, вот карман. Да еще кафешка рядом. Паркуемся.
– Капучино, пожалуйста. И вот этих, как их, марш …, марш … Никак не могу научиться их выговаривать. Безешек махоньких туда насыпьте, пожалуйста. Спасибо.
– Уммм, как вкусненько. Так, что мы имеем. Сейчас два часа пополудни. Дождь обещали в восемнадцать. Да и темно уже будет к тому времени. Четыре свободных часа. Что ж мне с ними делать-то?
– Можно конечно поехать домой и праздно проваляться на диване. Дело это хорошее, и я его сильно уважаю. Но, простите за тавтологию, есть одно но! Малышка просто так валяться не даст: начнет скакать, носиться по квартире, тявкать, радоваться одним словом, поэтому хочешь не хочешь, а придется идти с ней гулять. Да, кстати, ей же прививку делать пора! Из клиники уже неделю назад звонили. Я и забыл совсем.
Малышка – это мой тибетский спаниель.
– Что еще можно придумать. Ээээ, ммммм, упс. Больше на ум ничего не приходит. Ладно. Все равно прививку нужно делать. Дуракаваляние на диване – занятие, само по себе, захватывающее, но видно не в этот раз. Хотя если удастся приехать в клинику пораньше, может быть не будет очереди, и тогда останется шанс уделить внимание и дивану. К тому времени на улице все равно уже будет идти дождь, и гулять будет неуютно.
– Решено. Едем за собакой. Так, правый поворотник, вливаемся в поток и погнали.
В клинике, на наше счастье, было немноголюдно и минут через двадцать нас уже пригласили. На приеме работало сразу три стола. Пока врач заполнял наш формуляр и здоровался с собакой, я окинул взглядом зал. На столе справа пилили когти сиамской кошке. Она подвывала басом, но при этом абсолютно не двигалась. Видно, что не боялась, а просто выражала свое негативно-презрительное отношение к происходящему. На столе слева лежал золотистый ретривер. Врач готовил инъекцию, а хозяин склонился над ним и обнимая лохматую голову, что-то ему говорил, успокаивая. Собака обняла обеими лапами его руку и тянулась мордой к лицу.
Ну, прям как в последний раз, собачьи нежности, пронеслось у меня в голове, и я вернулся к своей Малышке. Врач закончил готовить шприц и подошел к нам:
– Ну, что Малышка? Сейчас сделаем укольчик и на полгода попрощаемся. Стой смирно. Придержите ее. Ага. Вот так. Спасибо.
Я слегка прижал собачку к столу, невольно повернувшись к ретриверу. Мужчина, слегка покачиваясь, громко шептал ему на ухо:
– Ты только меня там дождись. Я тебя прошу. Я торопиться не буду, но ты меня обязательно дождись. А когда я приду, мы всегда будем вместе. Я тебя прошу, Чарли, дождись. Там должно быть место. Не потеряйся. Пожалуйста, Чарли, дождись.
– Все. Вы свободны. Малышка, пока.
Я взял собаку подмышку и вышел в предбанник. Из головы не шли слова «Ты только меня там дождись. Я тебя прошу. Я торопиться не буду, но ты меня обязательно дождись».
– Где дождись? Где это там, и почему он не будет туда торопиться? Непонятно.
– Ладно. Давай, Малышка, полезай в переноску. Ну, не капризничай, не капризничай. Быстрее домой доберемся. Сейчас вон дождь пойдет.
Пока мы снимали бахилы и возились с переноской, вышел хозяин ретривера. Он сел напротив нас и закрыл лицо руками. В наступившей тишине Малышка жалобно заскулила. Мужчина отнял ладони от лица, посмотрел на нас и устало спросил:
– Прививка?
– Да, плановая. А у Вас?
– У нас? У нас все плохо. У нас рак … неоперабельный … последняя стадия … Пятнадцать лет вместе … почти полжизни вместе…
– Подождите, так вот сейчас там … это Вы прощались что ли?
– Да. Попрощался, – голос дрогнул.
Мужчина порывисто встал, махнув рукой, и прямо в бахилах вышел из клиники, столкнувшись в дверях с парнем, который нес кого-то в плюшевом одеяле.
– Кто? Кто крайний? Люди! Пропустите! Пропустите, пожалуйста, мы рожаем! Быстрее, быстрее! Я Вас прошу. Роды тяжелые.
– Да заходите, заходите, мы уже уходим.
Посетитель скрылся за дверью, а я все стоял с переноской в руках. Перед глазами были собачьи лапы, обнимающие руку, а в голове крутилось «Ты только меня там дождись».
Вышел парень с одеялом:
– Фу, кажется, успел.
– Кто у Вас?
– Ой, Вы знаете, у меня шикарная собака. Золотистый ретривер! – я оторопел. Жизнь наглядно доказывала свою бесконечность, прямо при мне тасуя карты с названиями «Жизнь» и «Смерть».