Впрочем, Батяня обычно налегал не на разговоры. Он предпочитал действие, практику. Строя свою жизнь чуточку иначе, быть может, он уже спокойно дослужился бы до генеральского чина и почивал на лаврах. Но его характер и по-настоящему офицерская воля не позволили Батяне стать очередным выслугой. Его резкость, стремление резать правду-матку в глаза отнюдь не способствовали быстрому продвижению по карьерной лестнице. Да он к этому и не особо стремился. Майор с охотой и знанием дела выполнял свою работу, по долгу профессии десантника часто рискуя жизнью за тех, с кем иногда даже и не был знаком.
На этот раз Батяня и еще несколько его коллег были откомандированы в Абхазию для проведения курса обучения местных военных. Несмотря на внешний прессинг из-за инцидента с миротворцами, Сухуми обратился за помощью именно к России. Ведь именно эта страна во многом поддерживала Абхазию после развала Советского Союза.
Батяня достал саперную лопатку, живописно провел ею перед строем.
– У меня к вас есть вопрос, бойцы: кто знает, что это такое?
Военнослужащие переглянулись, подозревая, что здесь кроется какой-то подвох. Первым откликнулся какой-то сержант:
– Саперная лопатка, товарищ майор!
– Молодец! Сразу чувствуется уровень, – похвалил его Батяня. – Я, в общем-то, особо и не сомневался. Инструмент вы уже, стало быть, знаете. Значит, должны догадаться, что мы сейчас с его помощью будем делать.
Майор, хитро улыбаясь, сделал паузу, но строй хранил могильное молчание.
– Ну что же, тогда скажу я, – Батяня окинул взглядом шеренгу. – Ло-о-ожись!
Солдаты без лишних вопросов попадали на животы.
– Приступить к рытью окопа «в полный профиль»! – Абхазские армейцы немедленно принялись за реализацию инициативы командира.
Батяня удовлетворенно улыбнулся и тут же добавил:
– И чтобы вам, братцы, не было обидно, я, пожалуй, займусь этим делом вместе с вами.
С этими словами майор начал вгрызаться в землю. Сказать, конечно, легко, а вот здешняя земля лопате поддавалась с большим трудом. Сухая, каменистая – так называемый лес. Такой тип почвы, пожалуй, самый нежелательный после замерзшего грунта. Без кирки сделать хоть сколько-нибудь эффективный раскоп было очень непросто. Однако Лавров принялся целенаправленно вырезать контур окопа. Солдаты, надеявшиеся, что Батяня, убедившись, что грунт фактически неподъемен, отменит приказ, были жестоко разочарованы.
Несмотря на сложность почвы, Батяня справлялся со своей задачей очень даже неплохо. Когда самый быстрый из солдат еще только выгребал песок с уступа, Батяня уже лихо утаптывал бруствер. Смахнув рукой пот со лба, майор набрал горсть камней и бросил три-четыре штуки в сторону одного недостаточно расторопного сержанта.
Камни попали за шиворот и по каске. Сержант немного опешил, поднял голову и задал вполне резонный вопрос:
– Товарищ майор, за что? – с напускной обидой отозвался сержант.
– А чтобы служба медом не казалась, – с улыбкой ответил Батяня. – Это я сейчас в тебя камнем запустил. А в реальном бою у тебя вместо головы такой борщ был бы уже – мама не горюй!
Батяня повернулся к окапывавшимся и, повысив голос, сообщил:
– Товарищи бойцы, слушаем сюда! – Солдаты с большой охотой оставили лопатки и приготовились внимать словам командира.
Истомленные вояки надеялись, что на этом их мучение прекратится, но не тут-то было. Батяня разочаровал их весьма скоротечной и жесткой тирадой:
– Лопатка, бойцы, – это третий инструмент десантника после автомата и парашюта. Умение правильно десантироваться и точно стрелять не стоит ровным счетом ничего, если при этом не уметь грамотно окопаться. Такой минус станет основным и последним. Это понятно?
Измазанные песком и глиной головы мерно закачались.
– Но лопатка – это не только палка-копалка, но и довольно серьезное оружие.
По траншее прокатился смешок. Контрактники скалили зубы. Батяня, однако, оставался предельно суров.
– Что, не верите? – Он легко перебросил лопатку в другую руку. – Трудно представить? В таком случае могу и показать.
Солдаты недоверчиво посмотрели в сторону майора. Но спорить в открытую никто не решился. Впрочем, майор уже был прекрасно известен контрактникам как человек опытный, обладающий огромным багажом знаний, поэтому они сочли за лучшее подождать дальнейшего развития «событий».
– Боитесь, что ли? Да что вы словно овечки в стаде? – От нетерпения Батяня все быстрее и быстрее вращал лопатку. Наконец его взгляд остановился на довольно внушительной фигуре сержанта: – Эй, сержант, а ну-ка, прояви боевое рвение!
Бугай тяжело выдохнул и спустя несколько секунд оказался прямо перед носом у Лаврова.
– Бери автомат, – скомандовал Батяня. – Сейчас мы с тобой на пару и продемонстрируем, что к чему.
Сержант немного опешил, но не ослушался.
– Штык примкнуть! – приказал майор.
Громила и здесь не стал перечить.
Отойдя от своего противника на пару шагов, Батяня поманил того лопаткой:
– Ну, что ты стоишь, как березка в поле? Давай, нападай, не бойся! Действуй как в бою – под мою ответственность.
Сержант недоверчиво ухмыльнулся, однако расслабляться не стал – тут же прямо перед носом у Батяни просвистел острый армейский штык. Тот ловко поднырнул под автомат и рукояткой лопатки ударил сержанта в живот. Тот попытался перехватить автомат за цевье и «придушить» Батяню, но старый десантник оказался куда быстрее подчиненного. Не дожидаясь, пока автомат придавит его шею к железной груди сержанта, Батяня ударил штыком – на этот раз лопатки – по запястью противника и ударом ноги заставил того опуститься на одно колено.
Однако сержант и не думал сдаваться. Второй рукой он ловко перехватил автомат и попытался прикладом достать до головы Лаврова. Тот мгновенно среагировал и успел отвести рукой опасный удар в сторону. После этого Батяня рывком выбил из рук сержанта оружие и локтем пригвоздил его к земле.
– Вот так-то, – на выдохе произнес командир. – Если грамотно использовать даже минимальные средства, то можно достигнуть и максимальных результатов.
Пока майор преподавал военную науку своим подопечным, со стороны за ним наблюдали две пары глаз. На противоположном склоне стояли двое: один, судя по петличкам и полевым погонам, был генералом. Второй был одет в обычный костюм, однако некоторые детали выдавали в нем дипломата. Да так оно, собственно, и было. Петр Сергеевич Гаев являлся сотрудником МИДа.
Видимо, еще до того, как посетить полигон, они о чем-то увлеченно беседовали. И вот сейчас, как будто вспомнив, продолжили с середины. Гаев заметно нервничал и утирал пот со лба клетчатым платком, всего пару минут назад торчавшим из его нагрудного кармана.
– Если мы не найдем этих грузинских подонков, то может разразиться такой скандал – мало не покажется! – В голосе дипломата явно чувствовались нотки бешенства. – Сейчас это дело должно стать первоочередным. Все остальное – постольку-поскольку!
– Да уж, соглашусь на все сто, – генерал Славин был настроен не менее решительно. – Как говорится – дело чести.
После того как имидж российских войск был так испорчен, он буквально спал и видел, как ему предоставят возможность учинить расправу над этими «кавказскими фашистами».
– Но вы же понимаете, генерал, – Гаев повернулся, взглянув Славину прямо в глаза, – что для этой операции нам нужен совершенно исключительный человек? Может быть, это звучит чересчур напыщенно, но на самом деле именно так и есть.
– Я понимаю это даже лучше, чем вы можете себе представить, – несмотря на всю суровость выражения своего лица, генерал все-таки улыбнулся. – Вот этот майор – просто находка для нашего дела.