Чуть ослабил хватку, вспомнив что дочь мелкая ж совсем. Не задушить бы от избытка чувств.
— С тобой все хорошо? — я повертел ее голову, осмотрел руки-ноги
— Прости, пожалуйста. — сказала яся очень тихо. — не ругай сильно, если можешь.
У меня аж ком в горле встал. Надо бы было отругать. И даже наказать. Но не мог Все что сейчас было важно — что дочь жива и здорова.
— Не делай так больше, пожалуйста. — хмуро заглянул ей в глаза, а Яся кивнула и подозрительно шмыгнула носом.
Потом еще раз и еще, и по маленькой щечке покатились слезы. Прижал снова к себе. И
Яся самым натуральным образом разрыдалась мне на ухо, сильно обхватив за шею.
— Ну все-все. Не плачь. Все же хорошо. Молодец, что позвонила. — гладил я ее по спине и успокаивал. Я звонил тебе, но ты отключила телефон.
— Я разозлилась на тебя. — Яся отстранила и вытерла шапкой мокрые щеки. – А потом...
Заблудилась и испугалась. Не знала, как домой вернуться.
— Ох, бунтарка ты моя маленькая. — снова обнял ее, постепенно выдыхая все то напряжение, которое накопилось в душе, пока нервничал, искал свою беглянку.
— Что значит «бунтарка»? — шмыгнула носом Яся.
О, да. Надо все-таки следить за речью. Хватает на лету, потом придется объяснять еще и то, что ей по возрасту знать не положено.
— А это вот ты и есть. Маленькая, вредная девочка, которая до обморока доводит папу, сбегая от него в неизвестном направлении.
— Ты упал в обморок? — голубые глазки удивленно распахнулись.
— Образно говоря. Но, если ты будешь заставлять меня так нервничать, то и в больницу я тоже попаду.
Зря сказал. Хотел пошутить. Но…
Глаза Яси моментально покраснели.
— В больницу? Как мама? Не надо! Пожалуйста, не надо... — снова разревелся мой ребенок.
Что ж такое! Что сегодня не скажу — все невпопад. Снова обнял, забубнил успокаивающие слова. Сам уже разрыдался бы, если мог.
Сзади послышалось тихое всхлипывание. Вот черт. С треволнениями о Ясе, совсем забыл о еще одной ранимой своей женщине.
Обернулся. Так и есть. Надя тоже уже плакала в три ручья. Глаза покраснели, щеки мокрые.
Подхватил Ясю на руки и потянулся к Наде.
— Можно тебя обнять? Не могу спокойно смотреть, когда ты плачешь.
Но Надя —не Яся. Брови нахмурила и не подошла
— Пожалуйста. — попросил тихо. - Потом выскажешь мне все что думаешь. А сейчас, нам надо немного успокоиться
Как всегда, на помощь мне пришла моя сообразительная дочурка. Крепко держа меня за шею, свободной рукой потянулась к Наде.
Отказать Ясе было невозможно. И Надя наконец-то подошла ко мне. Поцеловала нашего маленького миротворца, вытерла ее щечки, а сама расплакалась еще больше. Спряталась за копной белых волос, но я все равно все успел заметить.
Чуть понаглев прижал и ее к себе, чмокнул в макушку. Сейчас мне точно не «прилетит» за подобное.
Только обняв их обеих, я почувствовал, что успокаиваюсь. Появилась надежда, что я снова приведу в порядок свою жизнь. Исправлю то, что разрушил и восстановлю доверие своих женщин к себе.
Крепко удерживая Ясю на руках, которая «оседлала» меня и даже не собиралась слезать, я подхватил ладошку Нади и повел за собой. Хотя она молчала, но будто кожей чувствовал ее сомнения. Понятно было, что мы едем домой. К нам домой. И у Нади тут возникала дилемма. Но пока она не предпринимала активных действий сбежать, я делал вид, что все происходит так, как и должно быть.
Усадил обоих в машину. Надя перебралась на заднее сидение к Ясе. Что-то тихо говорила ей, гладила по волосам и успокаивала. Я вез своих девочек домой, поглядывая в зеркало заднего вида и ловил себя на мысли, что хочу всегда вот так их возить. И ведь было же это все у меня. Сам дров наломал.
Все мои подозрения и упреки в адрес Нади, сейчас казались вообще необоснованными.
Разве можно было хоть в чем-то заподозрить вот этого чистого ангела.
Когда мы выбрались из машины уже около дома, Надя замешкалась. И я только было собрался уже уговаривать ее, как «в дело» вступила Яся.
— Идем со мной. Я очень голодная. Давай вместе приготовим вот те оладушки. —невинно хлопнула ресницами моя дочурка, но что-то мне подсказывало, что это —манипуляция чистой воды.
Не подействуют «оладушки» — в ход пойдут другие «козыри». Я снова будто в зеркало смотрел. И это было странно и умилительно одновременно.
— Хорошо. — опять сдалась Надя. — Но только поужинаем вместе. — кинула на меня быстрый взгляд.
Да, понял, я, понял. Ночевать ты не останешься. Но... Ведь еще не вечер? Я ведь еще могу успеть очень постараться уговорить все-таки не уходить. Да и Яся наверняка мне в этом поможет.
Немного подло? Ушло? Может быть. Но лучше немного схитрить сейчас и не отпустить
Надю домой, чем потом снова пытаться заманить ее к себе.
Яся, как ни в чем не бывало, будто и не рыдала не так давно крокодильими слезами, спрыгнула с моих рук, на которые забралась, выйдя из машины, и унеслась в свою комнату.
Дети. Как все легко у них. Все переживания и печали быстро перекрываются новыми эмоциями. Не то что у взрослых.
— Это ничего не значит — услышал я тихое позади себя.
Обернулся. Глянул на Надю и сердце сжалось. Такая грустная, хрупкая. Но обнять не посмел.
— Нам очень нужно поговорить. Но я не хочу вот так, походя. Задержись, пожалуйста, после ужина.
Надя ничего не сказала. Внимательно на меня посмотрела и прошла в комнату Яси.
— А никто и не обещал, что будет просто. — кинул я сам себе. — Наломал дров —теперь исправляй.
41.
Яся, мое маленькое чудо, чирикала и веселилась так, будто ничего недавно и не произошло.
Надя, конечно, устроила ей небольшой нагоняй.
— Ты же понимаешь, что так делать нельзя? — строго она посмотрела на Ясю. — Ты нас с папой очень напугала.
— Понимаю. — засопела, надувшись Яся и потупив глаза в пол. — Но я хотела... – она воровато глянула на меня, на Надю. — Я скучала по тебе и хотела, чтобы ты вернулась.
Надя тяжело вздохнула. Усадила ее к себе на ноги.
— Так бывает в жизни. Люди какое-то время проводят вместе, потом расходятся.
Яся, я не вернулась. Не все так просто.
От этой фразы я недовольно поморщился, но про себя подумал: «Это мы еще посмотрим». А пока крутился около своих девочек на кухне. Помогал, шутил, старался невзначай коснуться Нади или пройти очень близко. Делал все, чтобы ‚восстановить вот то ощущение одной семьи, которое у нас было.
Иногда ловил Ясю на том, как она наблюдала за нами с очень уж лукавым взглядом.
Похоже у меня растет та еще маленькая хитрюга. Из той породы женщин, которые знают, как добиться желаемого. Впрочем, этому я даже рад. Моя дочь себя в обиду точно не даст.
И пока я обдумывал предстоящий непростой разговор моя доморощенная «лиса
Патрикеевна» делала все, что Надя не уехала к себе домой. Готовку ужина растянула максимально надолго. То муку на пол просыпала, так что нужно было сначала убирать и лишь потому продолжить, то миску с готовым тестом на пол вывернула. Попыталась еще и бутыль с масло «случайно» уронить. Но я успел ее поймать и красноречиво покачал головой, мол «это уже перебор».
Яся быстро сориентировалась в ситуации и поняла, что с «диверсиями» надо заканчивать и притащила на кухню свои рисунки. Разложившись прямо на столе, она активно мешала нам пить чай, забалтывала Надю рассказами про мальчиков в школе. Тут уже и я ушки навострил. Красивая ж девчонка растет. Еще и бойкая, харизматичная, да к тому же, по всем признакам — быстро развивающаяся.
Присматривать за ней нужно будет намного раньше. А не в ее лет в пятнадцать-шестнадцать, как мне мечталось.
Под конец своего «бенефиса» Яся уболтала Надю помочь ей с купанием и попросила почитать книгу перед сном.