— Ужин почти готов, — говорит мама и треплет меня по щеке, — милый, ты бы переоделся. У нас ведь сегодня гости.
Я натягиваю на лицо улыбку и иду переодеваться. Маме и так несладко, не хочу добавлять ей проблем.
Когда я появляюсь на кухне, она уже там. Сидит во главе стола, как какая-то королева, странно, что корону не нацепила. По-моему, здесь Лиза себя чувствует как рыба в воде. Артём сидит рядом с ней и хмурит брови. Неужели он, как и я, не рад этому ужину?
Наши взгляды пересекаются, и я вижу в его глазах неприкрытую злобу.
— Как дела в школе, детишки? — спрашивает отец миролюбиво, при этом пялится на Лизу во все глаза.
— Отлично, — Лиза отвечает за всех и улыбается.
Елки, неужели ей по душе эта напряженность, повисшая в воздухе? Она единственная, кто улыбается, на этой кухне.
— Расскажите, как вы начали встречаться, — вступает в разговор мама. При этом она накладывает своё фирменное рагу в тарелку Лизы. Ничего себе, ради этого вечера она достала нашу праздничную посуду!
Лиза смущенно опускает ресницы.
— О, это совсем не интересно, — бормочет она, а потом резко поднимает глаза на меня, и они светятся! Они сверкают, как два факела в подземелье! Если бы сейчас отключился свет, готов спорить, они бы продолжали гореть.
— Давайте лучше поговорим о любви вашего другого сына. Вы знакомы с его девушкой?
По моей спине пробегает стая мурашек. Вот, значит, что она задумала. Недостаточно ей того, что она постоянно упоминает имя Стеллы при наших личных разговорах. Теперь она решила прилюдно поговорить об этом. Да ещё и с моими родителями. Как же это низко!
— Милый, ты не говорил, что с кем-то встречаешься! — удивляется мама.
— И кто же она? — даже отец заинтересован, вот это номер.
Артём смотрит прямо перед собой и сжимает вилку.
— Нет у меня никакой девушки. Лиза шутит.
— Он боится ей признаться, — заговорщицким шёпотом Лиза наклоняется к моей матери, — он у вас — трусишка.
— Это правда, сын? — холодно интересуется отец. Ну понятно, я снова его разочаровал. Как говорится, не в первой.
— Я бы предпочёл поговорить о чем-то другом.
— О, ты прав. Кто меня тянул за язык? — Лиза театрально подносит руки к губам. — Может быть, мои вымышленные друзья?
Месть, значит. Я понял. Злится, что я сказал ей правду. Ну нет у тебя друзей, смирись. Зачем устраивать сцены посреди ужина? Но шоу уже началось. Ничего не поделаешь.
— Не, не друзья. Твой язык где только не побывал, вот и болтает всякую хрень.
Это что, я сказал? Лицо отца багровеет на глазах, он вскакивает на ноги, и я догадываюсь, что за этим последует. Наверно, я заслужил. Я слышу звон праздничного сервиза и открываю глаза. Артем тяжело дышит и смотрит прямо на меня. Он тоже стоит на ногах. Видимо, когда вскакивал, задел коленями стол, потому что его бокал перевёрнут и клюквенный сок растекается по белой скатерти.
— С меня хватит! — цедит он сквозь зубы.
Он быстро покидает кухню. Мама сидит и прикрывает лицо рукой. Она смотрит на меня, как на незнакомца.
— Извинись перед девушкой, — голос отца дрожит от напряжения.
— Извини, — быстро говорю я.
Я решаюсь на неё посмотреть и замечаю то, чего никак не ожидаю увидеть. Она улыбается. Нет, она почти смеётся. Ее забавляет всё это. Да она не в своем уме!
— Спасибо за вечер, — она вежливо кивает моей матери, и ее лицо уже серьезно и невозмутимо. — Думаю, мне пора.
Отца на кухне уже нет. Я и не заметил, когда он успел выйти. Мама что-то говорит Лизе в прихожей. Слышу, как закрывается входная дверь. Мама возвращается на кухню, облокачивается на стол и внимательно на меня смотрит.
— Это она, да? — серьезно произносит она. — Та девушка, которой ты боишься признаться в чувствах?
Глава 16. Ли
Я смотрю на удаляющуюся спину Артема. Он идёт резвым шагом, даже не думает оглядываться. Артём зол. Он заметил, как после нашего первого поцелуя я мельком глянула на Ника. Как он это заметил? Я думала, такие мелочи видят только девушки, но нет. Он понял ради чего я его поцеловала. Понял, конечно, неверно.
— Пытаешься заставить его ревновать? Я похож на куклу, с которой ты можешь играть? — спрашивал он меня ещё несколько минут назад.
Нет, я не заставляла Ника ревновать. Я хотела ему доказать, что он не прав: я не боюсь чужих прикосновений. А может, я хотела это доказать самой себе. Уже неважно.