— У всех есть пара? — спрашивает Ульяна Семёновна. — Все всё услышали? Точно? Я не потерплю отговорок, как в прошлый раз.
Ульяна Семёновна — хороший преподаватель. Любит детей, но умеет быть строгой, когда нужно. Пошутить тоже любит. У неё не всегда смешно выходит, но все равно… Я поднимаю руку. Кажется, настроение у Класснухи сегодня приподнятое. Может, и получится.
— Слушаю, Никита.
Я встаю с места и подхожу к ней.
— Ульяна Семёновна, я хочу поменять свою пару.
— Я тоже хочу, — смеётся, но глаза опускает, — шутка. Муж у меня хороший. Я к тому, что хотеть не вредно. Все уже решено.
Я наклоняюсь ближе, смотрю ей прямо в глаза.
— Вы не понимаете, — настойчиво продолжаю, — мне нужна другая пара. Я не хочу завалить экзамен.
— Вы недооцениваете Литову, Никита, ее средний балл выше вашего.
Я подавляю желание разбросать все предметы со стола этой женщины.
— Мы не ладим. Я не…
— Остановитесь, Никита, — прерывает меня Ульяна Семёновна непоколебимым тоном, — ваши личные отношения меня сейчас не волнуют. Это важная работа, и ее необходимо выполнить. Это все, о чем вы должны думать. А теперь садитесь на место, урок идёт.
Я плетусь обратно за парту и боковым зрением вижу Лизу, стоящую в дверях. Она потирает руки. Мне приходит в голову, что это она подстроила. Она хочет испортить мне жизнь. И ей удаётся, черт возьми. Ее присутствие в моей жизни — настоящая отрава. Как будто мне не хватает проблем?
Я усаживаюсь за парту и сцепляю руки в замок. Если раньше она мне просто не нравилась, то теперь я ее ненавижу.
Глава 7. Ник
Понимаю, что рано или поздно придётся с ней говорить. Снова. Слишком часто за последние дни. Пытаюсь кратко сформулировать свои мысли. Эта работа важна для меня, и сделать ее нужно хорошо. Поэтому я сделаю ее дома сам, дам ей ознакомиться после, чтобы выступили мы так, будто вместе долго и кропотливо сидели над учебниками. Я почти не сомневаюсь, что она одобрит мою затею. Она не похожа на тех, кто тщательно готовит домашнее задание.
Я вижу ее в столовой. Она сидит за столом одна и ковыряет ложкой йогурт. Идеальная возможность. Я подсаживаюсь к Лизе, и она лениво поднимает на меня глаза.
— Вот что, — произношу я быстро, — я подумал, и…
— Стоп, — она прерывает меня и отставляет йогурт в сторону, — не хочу ничего слушать. Да, мы должны делать презентацию вместе. И да, я, как и ты, не хочу ее делать с тобой. Вот, как мы поступим: я сделаю всё сама. А ты напишешь свою фамилию рядом с моей. Ты справишься с этим, я уверена. Не стоит меня благодарить. Как доделаю, скину тебе на электронную почту. А теперь, до свидания.
Она поднимается со стула, забыв о йогурте, и направляется к выходу из столовой. Я некоторое время прихожу в себя, потом резко поднимаюсь на ноги и устремляюсь за ней.
— Лиза! — кричу я, выскакивая из столовой, на нас смотрят две пятиклассницы и хихикают. — Эй, погоди. Да стой ты!
Я хватаю ее за локоть, и мое лицо кривится. Я обещал сам себе больше к ней не прикасаться. Дурак, блин. Она притормаживает, смотрит на мою руку, сжимающую ее локоть, потом на меня. Ее взгляд какой-то рассеянный. Если бы она была нормальным человеком, я бы решил, что она чем-то расстроена. Но в данном случае, скорее всего, это очередная ее игра.
Я отпускаю ее локоть и поднимаю руки ладонями вверх.
— Прости.
Она едва заметно пожимает плечами и собирается уйти. Ни одной колкости, ни одной ядовитой улыбки. Что это с ней? А, впрочем, неважно.
— Я не согласен. Я не собираюсь ставить свою фамилию на работе, в которой я не участвовал. Это нечестно, и… — «и я тебе не доверю такое важное дело», — и я так не могу.
— Ясно.
— Ясно? И всё?
— Что ты от меня хочешь, Платонов? — в первый раз она называет меня по фамилии. Ей не терпится уйти, я это вижу. Наверняка, Артемка заждался. Вот, в чем дело.
— Ничего не хочу, — сквозь зубы отвечаю я. — Абсолютно ничего.
Она кивает и поворачивается ко мне спиной. Она идёт, ссутулившись и опустив голову. Я смотрю ей вслед, ничего не понимая.
— Никитушка.
Я подпрыгиваю от неожиданности и вижу добродушное лицо директора. Антон Николаевич хлопает меня по плечу и кивает в сторону уходящей Лизы.