— Хватит, Агата. Ты сама-то чем лучше меня? Спуталась с каким-то ублюдком, со мной спала ради рабочего места, которым я, кстати, тебя обеспечил. Тебе разве плохо было все это время? Кому бы ты нужна была со своим дипломом без опыта, куда пошла бы? А так пригрелась на хорошем месте.
— Какой же ты урод… — выплевываю это ему в лицо. — А знаешь что? Я прямо сейчас пойду и расскажу твоей будущей жене все. Вряд ли она обрадуется такому, правда?
Я разворачиваюсь и тянусь к дверной ручке, полная решимости посвятить во всю эту грязь мать Яна. Она выглядела счастливой весь этот вечер, но лучше уж знать всю правду о человеке, с которым собираешься связать себя узами брака.
Весь запас кислорода улетучивается из груди от резкого удара. Меня отшвыривает к противоположной стене, руку чуть выше локтя жжет от грубой болезненной хватки мужских пальцев.
— Ты никому ничего не расскажешь, поняла меня?! — голос Володи звучит угрожающе. — Я тебя в порошок сотру, если хоть что-то вякнешь.
Он наваливается на меня, вжимая в стену.
— Разве плохо тебе со мной, а, девочка? Никогда тебя не обижал, руку не поднимал. Ты думаешь, нужна кому-то будешь? Сколько тебе уже, двадцать шесть?
— Двадцать пять… — зачем-то отвечаю.
— Молодняк на пятки наступает. Всех нормальных мужиков давно разобрали. Я для тебя — выгодная партия. Всегда пристроена будешь. Сейчас повыше заберусь, деньги буду подкидывать. Все у нас нормально дальше пойдет, ребенка потом, может, родишь от меня. Из тебя хорошая мать получится, меня полностью устраивает такой вариант.
— Зато меня не устраивает! Ерунду какую-то говоришь, Володь. Я никогда на такое не пойду, услышь меня. Я лучше одна буду, чем окунусь во всю эту мерзость.
— Мерзость, значит? Противен я тебе? — он скалится, вклиниваясь коленом между моих ног. — Вот сейчас и проверим.
Глава 40
Агата
Мне удается ударить Володю коленом в пах. Это помогает, и он разжимает пальцы, сгибаясь пополам.
Кричит мне в спину какие-то ругательства, когда я отталкиваю его и бегу к двери. Лишь оказавшись в центре зала, я успокаиваю дыхание.
Господи, если бы мне не удалось его ударить, он бы действительно меня там…
Все тело бьет крупная дрожь, руки трясутся, следы на шее пульсируют неприятной болью. Я оглядываюсь по сторонам в поисках Яна, но его нигде нет.
Моя сумочка осталась на стуле, и мне приходится приложить усилия, чтобы забрать ее без лишних свидетелей. На выходе я кутаюсь в свое пальто, постоянно набираю номер Яна, но он почему-то сбрасывает мои звонки.
На улице меня ждет неприятный сюрприз. Букет, который в начале этого вечера подарил мне Ян, валяется в грязи весь растерзанный. Цветы запачканы мокрой грязью, некоторые стебли поломаны.
Знакомой машины нет на парковочном месте.
Он просто уехал. Бросил меня здесь одну, даже не потрудившись выяснить, все ли со мной нормально.
Хочу вызвать такси, но в приложении написано, что сейчас слишком большая загруженность. Я жду долгие десять минут на морозе, но никто так и не берет мой заказ.
Все это время я смотрю на цветы. Ощущаю себя сейчас примерно так же. Я словно вся в грязи и с поломанной душой.
— Агата Юрьевна? — рядом со мной тормозит машина, окно опускается со стороны пассажира. — Садитесь, холодно же.
В водителе я узнаю Мирона. Одна его рука лежит на руле, а второй он тянется к двери и быстро дергает ручку.
— Вы замерзли. Я ведь вижу, как трясетесь.
— Спасибо, но я уже вызвала такси, — опускаю взгляд на экран смартфона и закусываю губу. Мой заказ по-прежнему в стадии поиска свободного автомобиля.
— Отменяйте. Мне не составит труда вылезти и затолкать вас в салон, но вы ж меня потом на экзамене завалите в отместку, — он улыбается. — Сжальтесь, Агата Юрьевна, не доводите до греха.
Я чувствую, что у меня начинают стучать зубы, поэтому принимаю его предложение и быстро ныряю в теплоту кожаного салона. Бросаю телефон с сумочкой на колени и подношу ладони к печке.
Мне холодно сильнее, чем я думала.
— Вас домой? — интересуется Вертинский, выжимая педаль газа и вклиниваясь в плотный поток автомобилей на дороге. Он поглядывает на меня и включает еще и подогрев моего сиденья на полную мощность.
— Да, если можно…
Минут через пять мы встаем в пробку. Меня к тому уже перестает трясти, и я прошу Мирона убавить печку.
— Что у вас случилось? — спрашивает в обход привычной тактичности.
Видимо, выгляжу я сейчас крайне не очень.
— А ты не знаешь? — я огрызаюсь, поздно прикусывая язык.