- Привет, милая, - поздоровался он от двери. - Как настроение?
- Все нормально. Ты поздно, я не стала звонить, так как подумала, что у тебя новый проект.
- Да, только начал общаться, клиент привереда, уже и не знаю, что предложить, - Андрей разулся и прошел в гостиную, присел рядом со мной на диван. - Мариш, я подумал, давай к разговору о детях вернемся после Нового года? - он настороженно смотрел на меня, положив руку мне на колено.
- А что изменится после Нового года?- не поняла я вопроса. - Ты не готов пока, Андрей? - спросила прямо.
- Да, не готов, ты права. Я конечно хочу детей, но не сейчас. Глядя на Егора, как он счастлив, я тоже захотел испытать эти чувства, но переосмыслив, пришел к тому, что сейчас еще рановато. Прости, если огорчаю тебя, Мариш.
- Я понимаю, - ответила я, но на самом деле, ничего мне не понятно. Обычно, Андрей знает чего хочет, такие сомнения чужды для него, он был так серьезен. Лично я чувствую, что сейчас самое время что-то изменить в наших отношениях.
- Я пойду поработаю, - вырвал меня из размышлений муж, поднимаясь с дивана.
- Ужинать будешь?
- Нет, спасибо, я перекусил.
Андрей скрылся сначала в спальне, переодевшись в домашние брюки, прошел в кабинет, прихватив с прихожей ноутбук. Я молча наблюдала за ним. Что-то не так, я чувствую, но ничего же не случилось. Дети это огромная ответственность и может быть это нормально для мужчин сомневаться? Или я себя накручиваю из-за личных переживаний?
Глава 7.
Казалось, жизнь вернулась в привычное русло. Германа я больше не видела. Работу он закончил. Около недели мы подаем гостям “Камелии” новенькое меню, еще хранящее запах типографии. Андрей полностью поглощен текущим проектом. Он поздно возвращается, бывает мы ужинаем вместе, но чаще приходя домой муж варит себе чашечку кофе и уходит в кабинет. Я же читаю, лежа в постели и, не дождавшись супруга, засыпаю. Утром перекинувшись парой фраз, мы отправляемся на работу.
Сегодня тот самый четверг месяца, когда в стенах нашего ресторана соберется творческий клуб. Гости должны прийти к девятнадцати часам. Конечно, будут опоздавшие, не без этого. Зарезервированы сегодня почти все столики. Это мы всегда оговариваем заранее, персонал же предупреждает заходящих к нам посетителей, что сегодня здесь будут звучать авторские песни и стихи. Чаще всего гости остаются.
В двадцать часов, стоя рядом с барной стойкой и положив на нее руку, я не могу удержаться и постукиваю пальцами по деревянной поверхности, в такт оригинальной мелодии.
На небольшой сцене мужчина с благородной сединой на висках в растрепанной шевелюре, одетый в жилетку и рубашку с закатанными рукавами, с элегантными очками в золотой оправе на носу исполнял зажигательную песню под гитару.
Я поймала себя на мысли, что улыбаюсь, заряжаясь благодушным настроением сегодняшней компании.
Затем были стихи, еще песни, но уже фольклорные. Жаль, я не умею писать стихи. Эти люди настоящая большая семья. Они аплодируют, хвалят своих товарищей. В зале царит дружеская атмосфера, никто не остается равнодушным.
Я хотела пойти в свой кабинет, немного поработать, когда услышала знакомый голос, что заставил меня задержаться.
- Я первый раз решил обнародовать свое стихотворение. Особым талантом в этой области не обладая, я просто записываю мысли, что складываются в моей голове в строки. Спасибо.
Молодой человек секунду молчал, а затем начал читать. Я в удивлении смотрела на него во все глаза.
Герман. Какой многогранный человек, хоть я и считаю его довольно юным, в нем есть стержень. Я видела его смущение перед толпой, пока он читал и вместе с тем внутреннюю силу. Его слова пронизаны глубокими чувствами - любовью, радостью, теплотой, но вместе с тем грустью и обреченностью. Он смотрел в зал и не мог меня видеть, так как я стояла сбоку от сцены, но я точно знаю о ком эти слова. А Герман точно знал, что я его слышу.
Закончив, он обернулся, на мгновение задержав на мне взгляд, короткий кивок в зал и под аплодисменты он прошел к самой дальней кабинке. Теперь ясно, почему я его не заметила раньше.
На ватных ногах, я добралась до кабинета и плюхнулась в кресло, закрыв глаза согнутой рукой. Сидела и гадала, последует он за мной в этот раз? Надеюсь, на его благоразумие, ведь что могут подумать коллеги? Раньше можно было прикрываться совместной работой. А теперь нас ничего не связывает. Зачем ему ко мне приходить? Некоторое время я сидела, не двигаясь. Так тихо в коридоре, только издалека еще слышна гитара. Не придет. И от этой мысли мне становится грустно. Человеческая душа настоящие потемки, а если в конфронтации с разумом? Противоречия съедают меня изнутри. Я бы хотела его увидеть.