— Здравствуйте. Что вы хотите от меня?
— Знаете, Оля, вам провели специальный сеанс, который должен помочь справиться с выпавшими трудностями. Я сам не так давно прошел его, теперь мне гораздо легче с прежними своими проблемами. Только и от вас немало зависит, никто вам не поможет, если сами не захотите. Вот когда решитесь, тогда мы вместе справимся — я буду рядом с вами, поддержу.
После моих слов девушка долго молчала, на лице отражались охватившие ее чувства — отчаяние, сомнение и робкая надежда. Они меняли друг друга и вновь возвращались — видно, что Оля в смятение, не знает, что же ей делать. В конце же концов сдалась своему горю, обреченно проговорила:
— Я ничего не хочу. Только забыть все!
В ее голосе прозвучала смертная тоска и безнадежность. Глаза оставались сухими, по-видимому, выплакала все слезы за прошедшие недели. Но и без них было понятно, что девушке плохо. Я не выдержал, неожиданно для себя, в каком-то порыве, шагнул к ней и обнял, проговаривая рвущиеся из груди слова:
— Маленькая моя! Кто же тебя так обидел? Все, больше никто не тронет, я не дам тебя в обиду!
В первый момент Оля дернулась, пытаясь вырваться из объятия, после застыла. Еще через минуту прижалась лицом к моей груди, чуть слышно заплакала. Чувствовал как под моими руками дрожали ее плечи. Сострадание и жалость пронзили мое сердце, я все крепче прижимал к себе девушку, сам едва не плача. Уже потом, когда она немного оттаяла и смотрела на меня мокрыми глазами, сказал:
— Оля, считай — ты моя сестренка! У меня никогда ее не было, теперь есть ты. Согласна?
Слова мои шли из души, чувствовал, так будет правильно — и для Оли, и для меня. А мама обязательно согласится, она всегда отличалась отзывчивостью. Девушка минуту смотрела в мои глаза, наверное, увидела в них искреннее желание помочь ей. А потом ответила, с несмелой улыбкой:
— Хорошо, Сережа, я согласна. У меня тоже нет брата, только сестренки.
— Знай, Оля, я теперь всегда буду рядом. И с твоими бедами разберусь. Ты мне веришь?
— Да, Сережа, верю, — уже не сомневаясь, ответила девушка.
Так в моей жизни нежданно-негаданно появилась близкая душа, доверившаяся моей заботе. Каждый день после занятий приходил к ней, приносил передачи от мамы — я рассказал ей об Оле, она согласилась принять бедную девушку. Под моим присмотром начала заниматься с упражнениями — подобрал ей начальный курс из своего опыта, разъяснял каждый этап, сам показывал. Так постепенно прошли весь комплекс, а потом Оля, уже более спокойная и внимательная, приступила к тестам по тематике лаборатории. К этому времени, в начале декабря, она выписалась из больницы и перешла жить к нам, в наш небольшой домик. Решили сообща, что так для Оли будет лучше, посчитали, что в общежитии с ней может повториться срыв — психика еще недостаточно окрепла. А под нашей крышей будет лучше защищена, да и получит больше внимания и заботы — в ее положении особенно нужными.
Оля не решилась прерывать беременность — срок уже большой, третий месяц. Об отце будущего ребенка — Николае, не захотела говорить. Когда я предложил встретиться с ним и сказать о предстоящем отцовстве, девушка решительно возразила — он ей не нужен, бросил в самую трудную минуту. Показала мне ту записку, а потом сожгла, бросила в печь с другими письмами от него. В своем инязе она взяла академический отпуск по состоянию здоровья, теперь сидела дома, занималась переводами. Помогала и мне, я ей приносил журналы с нужными мне статьями на английском и немецком языках. Работала быстро — языками она владела довольно уверенно, трудности иногда вызывали специальные термины. С мамой у Оли сложились очень хорошие отношения, пришлась ей к сердцу. Всю домашнюю работу приняла на себя, хлопотала споро, любо было смотреть, как у нее все выходит аккуратно и красиво. А готовила преотменно, мама не могла нахвалиться, да и я с удовольствием принимал ее стряпню.
Глава 3
У меня открылось новое зрение — видел людей насквозь! Произошло случайно, во время одного из опытов с пси-полем Оли. Я ассистировал Юре — готовил сестренку к тестированию. Проинструктировал ее, поставил датчики и уже собрался выходить из кабинки, когда заметил искрение в разъеме питания контрольной аппаратуры. По-видимому, Юра включил ее для настройки, а контакты дали сбой. Не стал прерывать работу напарника, взялся сам устранять неполадку. Едва коснулся монтажной колодки, как почувствовал покалывание в пальцах — через меня прошел небольшой разряд, хотя я взялся за изолированную часть. Больше никаких последствий не последовало — аппаратура не отключилась, ничто не замкнуло, так что вставил колодку в свое гнездо. Контакт восстановился, казалось бы, теперь все в порядке.