— Я проходил семинар доктора Вергилио Гутиереса, одного из лучших хилеров. Он при нас проводил операции с применением той энергии, о которой вам сказал. Дал нам несколько уроков, именно из них я научился в какой-то мере, пока еще малой, пользоваться ею при оперативном вмешательстве. Результат вы сами заметили.
— Да, парень, ты, оказывается, факир! Но все же с твоей стороны слишком опрометчиво, даже опасно было пользоваться такими способностями, да еще без ведома хирурга.
Рассказал Ярославцеву о первом своем опыте вмешательства, когда у пациента на операционном столе уже остановилось сердце. Он вспомнил тот случай, воскликнул от догадки:
— Это, значит, ты помог?! А мы гадали, что за чудо случилось с тем больным — считали, что потеряли его, а он вдруг ожил!
Теперь уже с согласия врача помогал и страховал ему, он распорядился принять меня в его бригаду вторым ассистентом — конечно, без официального оформления. По его примеру другие хирурги привлекли меня в помощь — по-видимому, Ярославцев рассказал им о моем участии в той памятной операции. Иногда мне приходилось задерживаться в больнице допоздна, когда проводились особо сложные оперативные процедуры.
На работе я предупредил Мельника о своей практике с реальными больными, так что сложностей из-за опозданий не возникло. Да и главная работа уже была выполнена, сейчас шла отработка техники манипулирования ментальным полем в учебной группе — она расширилась до дюжины учеников. Меня подменяли с уроками начинающим менталистам первые выпускники моих курсов — Саша и Лена, они вполне успешно справлялись с этим заданием.
В мае прошел двухнедельную преддипломная практику в одной из поликлиник города — сидел в кабинете хирурга, помогал ему вести прием больных. Заполнял карточки, следил за осмотром, сам обрабатывал и перевязывал травмированные участки. После тех операций, в которых я участвовал, подобные процедуры не представляли особой сложности, но все равно выполнял их со всем тщанием. За все старания мне написали похвальный отзыв в дневнике, выставили отличную оценку.
А потом начались госэкзамены по пяти предметам. Они проходили также, как и другие, только принимала комиссия в составе нескольких преподавателей. Сдал их неплохо, почти все на отлично. Единственную четверку выставили по внутренним болезням. Причем, думаю, не столько за знания, сколько из-за возникшего между мной и преподавателем недоразумения — я подверг сомнению некоторые, едва ли не основополагающие тезисы из его лекций. Привел свои доводы, взятые из последних исследовательских работ по спорной теме, но их комиссия проигнорировала с таким итогом.
В июне нам выдали долгожданные дипломы врача, но они не давали права лечебной практики. Нужно еще пройти годичную интернатуру с квалификацией врача общего профиля или двухлетнюю ординатуру по узким специальностям. Мне с моим выбором будущей профессии предстояли два года стажировки врачом-ординатором. Хорошо еще, что с приемом в ординатуру решилось заранее — руководство базовой больницы похлопотало о том, обратилось в институт с просьбой направить меня в их хирургическое отделение.
Пришлось решать с двумя местами работы — или увольняться из института психологии, или как-то совмещать с моими дежурствами в больнице. Обсудил этот вопрос с Мельником, он согласился на свободный график работы — буду приходить по возможности, в свободное от дежурств время. Еще предложил поступить в аспирантуру при институте — мой диплом, пусть и не полноценный, все же дает на это право. Согласился не раздумывая — научная работа продолжала привлекать меня, а ученая степень в ней будет совсем не лишней. Тут же написал заявление, Мельник дал программу вступительного экзамена, правда, заявил что он для меня будет больше формальностью — с моим открытием примут непременно.
В начале июля, через две недели после вручения диплома, вышел в свою первую смену в больнице. Режим работы врачей в хирургическом отделении скользящий — смены по двенадцать часов, чередуются в дневное и ночное время, с двумя выходными днями после ночного дежурства. Как и предполагал, меня взял в свою бригаду Ярославцев, в прежнем качестве — вторым ассистентом, только теперь официально. Но уже через две смены доверил обязанности основного ассистента, когда штатный врач ушел в отпуск. Мой наставник опять нарушил писанные и неписанные правила — я ведь по сути практикант, а ответственность большая. Не дай боже, конечно, но в случае провала операции все шишки достанутся руководителю бригады. Но такой вариант не пугал Ярославцева, да и, по-видимому, был уверен во мне, что не подведу.