Ричардс вспомнил, как он позвонил Уэллсу, пытался уговорить его начать лечение — пусть не у него, а у какого-нибудь другого психиатра, — уверяя, что ему просто необходима помощь. У него осталось ощущение, что Уэллс так и не воспользовался советом.
24
Ворвавшись в студию без десяти десять, Сьюзен встретила неодобрительный взгляд своего продюсера.
— Знаю, Джед, знаю, — торопливо объяснила она, — но у меня были чрезвычайные обстоятельства. Позвонила одна женщина, у нее серьезная проблема. Я не могла просто бросить трубку.
Она не сказала, что этой женщиной была ее сестра Ди, которая вернулась в Калифорнию и, судя по голосу, пребывала в глубокой депрессии.
— Я здесь чувствую себя такой одинокой, — пожаловалась Ди. — На будущей неделе я отправляюсь в круиз. Папа купил мне путевку. Как ты думаешь, это удачная мысль? Кто знает, может, мне встретится кто-нибудь интересный.
Под конец она спросила:
— Да, кстати, тебе звонил Алекс Райт?
Вот тут Сьюзен догадалась, зачем, собственно, звонила ее сестра, и со всей возможной быстротой положила конец разговору.
— Это у тебя будут проблемы, если опоздаешь, Сьюзен, — деловито сообщил Гини. — Мне-то что, я всего лишь здесь работаю.
Сьюзен перехватила сочувственный взгляд Дона Ричардса.
— Ты мог бы начать без меня с доктором Ричардсом, — возразила она. — Я ему еще вчера сказала, что он просто создан для этой работы.
В первой части программы они поговорили о том, как женщины могут обезопасить себя и каких ситуаций, чреватых неприятностями, им следует избегать.
— Вот, к примеру, — сказал Ричардс, — большинство женщин прекрасно понимает, что если они оставят машину на неосвещенной и неохраняемой стоянке в шести кварталах от ближайшего жилья, им грозят большие неприятности. Но те же самые женщины проявляют удивительную беспечность, оказавшись у себя дома. Жизнь теперь такова, что если оставить двери незапертыми — даже в самом благополучном районе, — ваши шансы стать жертвой ограбления или чего-то похуже значительно возрастают. Времена изменились, — продолжал он. — Моя бабушка, например, никогда не запирала двери. А если и запирала, оставляла на дверях записку крупными буквами, настоящий плакат: «Ключ в почтовом ящике». К сожалению, те дни миновали.
«Он прекрасно держится, — подумала Сьюзен, прислушиваясь к его дружелюбному тону. — Не проповедует, не читает нотаций».
В следующем перерыве на рекламу она сказала ему:
— Я не шутила, вы чертовски хороши в эфире. Придется теперь оглядываться через плечо: того и гляди, отобьете у меня кусок хлеба.
— Что ж, мне понравилось участвовать в передаче, — согласился он. — Наверное, во мне говорят нереализованные актерские амбиции. Хотя, должен признать, как только закончится моя рекламная поездка по распространению книги, я с радостью вернусь к своим заурядным повседневным занятиям.
— Бьюсь об заклад, «заурядными» их назвать никак нельзя. Вам много приходится путешествовать?
— Да, немало. Я выступаю судебным экспертом даже за границей.
— Десять секунд, Сьюзен, — предупредил продюсер из своей кабинки.
Пора было принимать звонки от слушателей. Первой позвонила женщина, желавшая знать, что было после вчерашней передачи:
— Карен пришла к вам на встречу, доктор Сьюзен?
— Нет, не пришла, — ответила Сьюзен, — но если она сейчас нас слышит, я очень прошу ее связаться со мной хотя бы по телефону.
Несколько звонков были обращены к доктору Ричардсу. Один мужчина находился под большим впечатлением от его выступления в суде:
— Доктор Ричардс, у меня сложилось впечатление, что вы действительно знаете, о чем говорите.
Ричардс поднял брови и бросил иронический взгляд на Сьюзен.
— От души на это надеюсь.
Следующий звонок шокировал Сьюзен.
— Доктор Ричардс, не потому ли вы написали книгу о пропавших женщинах, что ваша собственная жена пропала без вести?
— Доктор, вы можете не отвечать… — Сьюзен взглянула на Ричардса, ожидая, что он попросит прервать звонок.
Но Ричардс отрицательно покачал головой.
— Моя жена не пропала без вести. С ней произошел несчастный случай, но она погибла на глазах у свидетелей. Нам так и не удалось обнаружить ее тело, но между ее смертью и моей книгой нет никакой связи.
Его голос звучал сдержанно, но Сьюзен видела неприкрытое страдание на его лице. Он явно не хотел, чтобы она комментировала заданный вопрос или его ответ, но у нее возникло мгновенное ощущение, что — признается он в этом сам себе или нет — между темой его книги и смертью жены существует связь.