Облизнув пересохшие губы, смотрю в глубину карих глаз, в которых хочется растворится. С головой занырнуть в этот омут не думая ни о чем, но предательское сердце нервно ёкает, напоминая всю боль, что я успела испытать за последний год.
—Я не могу, Паш — шепчу, чувствуя как глаза наполняются влагой. — Не могу переступить через всё, что было. Ты красиво говоришь и так искренне, но не получается, понимаешь. Мне сложно поверить в твои чувства.
—Пожалуйста, один шанс. Дай мне один только шанс и ты увидишь, какой я на самом деле.
Я смотрю Паше в глаза, ощущая себя на краю пропасти. Мне так хочется стать счастливой, по настоящему счастливой, но страх обжечься стопорит все желания и чувства, что горят фейерверком в душе. Он никогда ничего мне не обещал и как же гадко осознавать, насколько всё сложно между нами.
—Я всегда хотела любви, больший и чистой. — Сглотнув горечь, что осела во рту, пытаясь сдержать рвущуюся наружу истерику — С прогулками под луной, свиданиями и переписками по ночам. А по итогу мне даже вспомнить нечего, кроме слез и изнывающего от боли и бешеной ревности сердца. Разве после всего произошедшего у нас может что- то получится? Что-то хорошее? Я давно выросла, Паш и не верю в сказки. Как бы сильна не была моя тяга к тебе, пока я не могу ничего тебе пообещать. Если хочешь, будь рядом, препятствовать не стану, но на данный момент это всё, что я готова тебе предложить.
Я вижу тоску в его взгляде и моё сердце сжимается в тиски. Мне тяжело далось это решение, но на более я просто не способна. Ещё раз пережить ту боль — сродни убийству. Я должна быть уверена в человеке, прежде чем впустить его в свою жизнь. Теперь ход за Пашей и если он готов ждать, я буду только благодарна.
Глава 40
Склонившись над кроваткой, с восхищением смотрю на свёрнутый сладко посапывающий кулёчек. Сегодня нашей с Пашей дочке три месяца. Для меня это целое событие. И да, вы не ослышались, я сказала дочке. При рождении я немного прифигела узнав, что у моего ребёнка нет заявленных бубенцов и теперь первые полгода ей придётся носить одежду синих оттенков. Но это всё такие мелочи, по сравнению с тем, на какие эмоции эта малышка умеет выводить. Как я и говорила, моя жизнь больше никогда не будет прежней. В этом и прелесть. Потому что без своей дочери, без любимой Евы я больше её и не представлю. Никогда не думала, что способна любить настолько сильно. Мне все время хочется целовать её, обнимать и вдыхать запах, что похож на молочные печеньки. Да, порой сложно, всё чаше у Евы болит животик, но все не столь прекрасные моменты вытесняет счастье. Мое счастье.
Услышав звук открывающейся двери, я иду в прихожую. Паша снимает кроссовки и заметив меня улыбается. Я тоже улыбаюсь не в силах скрыть переполняющей меня радости.
Наши с ним отношения находятся на стадии взаимопонимания и уважения. Я вижу как Пашу ломает, он хочет большего, но за что ему спасибо, не давит на меня. В новогоднюю ночь я четко обозначила границы, а он без раздумий принял их. Мы даже живём по раздельности. Паша, как истинный джентельмен услужливо оставил нам квартиру с Евой, а сам переехал в соседний дом. Сейчас же я готова попробовать. Мне хватило достаточно времени, чтобы увидеть каким чутким и нежным может быть Паша. Несколько раз нам даже удалось выбраться на свидание, пока дочка гостила в доме Бушмановых.
Именно сейчас я чувствую защиту рядом с ним и больше не боюсь обжечься. Жизнь ведь такая разная. Где-то сложная и до скрежета гадкая, а где-то сладостная, словно тягучий мёд. В моей же раз за разом происходили одни неприятности. И если есть такая возможность вкусить приторности, я не стану отказываться.
—Привет — первым нарушает тишину Пашка поднимаясь на ноги.
—Привет — тихонько отзываюсь я, дабы не разбудить дочурку. — Ты что-то сегодня рано.
—Решил этот день посвятить вам с Евой.
—Мы польщены. — ухмыльнувшись тру вспотевшие ладони, не зная с чего начать. От волнения пересохло во рту и участилось дыхание. Мне не терпится разломать преграду, что выросла между нами, но… Боже, как же это сложно. Паша видит, как меня штормит и хмурится.