— Вас понял, товарищ сержант! — пролаял «поэт» и резко козырнул правой рукой. После этого захохотали уже оба, захохотали о чем-то своем. И Поля поняла, что это как раз тот случай, когда дружат хорошо и крепко два совершенно разных, абсолютно непохожих друг на друга человека. И что если судьбе будет угодно соединить ее с Борисом, Олега нужно будет сделать своим другом. А возможно, с этого и придется начать.
До звонка на учебную пару оставалось примерно полминуты, вот-вот должен был появиться лектор. Поля аккуратно перевернула блестящие часики циферблатом на внутреннюю сторону запястья и легко вздохнула.
— Олег, Борис, — она улыбнулась мило и несколько церемонно, — мне было очень приятно с вами побеседовать. Думаю, что на следующей перемене вы познакомитесь уже со всей остальной группой. И с Надей Хорошиловой в том числе. А сейчас я, наверное, пойду, потому что уже звонок и вообще…
— Зачем же уходить? Оставайтесь! — запротестовал Борис, впрочем, не слишком настойчиво. — Мы подвинемся.
— Нет, у меня там сумка…
— А, ну тогда, конечно…
Все это страшно напоминало придворные реверансы и расшаркивания, никому не нужные, но почему-то считающиеся обязательными. И главное еще только предстояло сказать.
— Я, собственно, приходила, чтобы предложить вам конспекты лекций, которые вы пропустили. Если они вам нужны, то я могу принести кое-что завтра, кое-что на следующей неделе. Ну а если хотите взять все тетрадки на выходные, то можно, например, сегодня заехать ко мне домой, — она произносила: «возьмите», «захотите», обращаясь во множественном числе, но смотрела при этом только на Бориса. Ей почему-то казалось, что ее собственный голос звучит слишком резко и пронзительно. А может быть, все звуки и цвета в этот момент утратили для нее нежную мягкость полутонов? Или Борис сейчас обернется на Надежду и найдет какой-нибудь вежливый повод для отказа, или…
— Поля, я так понимаю, вы приглашаете меня в гости? — он сказал именно «меня». Так, будто никого, кроме них двоих, в этой аудитории не было. Она замерла, судорожно сжимая в карманах джинсов пальцы. Замолчала, не зная, что ответить, чтобы не попасть в дурацкое положение. Видимо, он все почувствовал и понял, потому что добавил торопливо и как-то преувеличенно радостно: — Если приглашаете, то я приду с большим удовольствием.
Боковым зрением Поля успела заметить, что Олег делает недоуменные глаза и выразительно косится на противоположный ряд, где сидит Надя (видимо, они уже говорили о ней, уже обсуждали ее!), потом пожимает плечами: мол, поступай, как знаешь, но я, откровенно говоря, тебя не понимаю… Она могла бы облить его ледяной волной презрения — этот холодный, жесткий взгляд получался у нее очень хорошо, могла бы сказать что-нибудь едкое и колкое. Но память услужливо подсунула: «Если ты хочешь быть с Борисом, то должна сделать «поэта» своим другом». И тогда Поля просто кивнула, улыбнулась как можно более мягко и подтвердила:
— Да, я вас приглашаю…
Трамвая на «Щукинской» они дожидались, наверное, минут двадцать и до конечного пункта — подъезда новой, белой, сверкающей стеклами шестнадцатиэтажки добрались уже ближе к четырем часам дня. Солнце палило нещадно, словно позабыв, что на календаре вот уже две недели как сентябрь, а значит, погоде подобает быть ненастной, небу — тяжелым и серым, а листве — печально-золотой. Листья и в самом деле были вызывающе желтыми, но они больше напоминали тонюсенькие срезанные кожурки спелых антоновских яблок. Точно такими яблочками все еще торговали смуглые молдаванки в спортивных костюмах, обосновавшиеся у булочной. Борис в своем хоть и летнем, но довольно плотном пиджаке и белой рубашке с жестким воротником, похоже, просто умирал от жары. Поля наблюдала за ним с улыбкой. Ей нравилось смотреть на мелкие бисеринки пота, выступившие на его загорелой шее, видеть, как он нетерпеливо поводит плечами или быстрым движением руки откидывает со лба намокшие волосы. Нравилось осознавать, что он живой, настоящий, со всеми свойственными человеку слабостями. И еще — представлять себе, что они — семейная пара, пошли куда-то по делам (ну, например, по магазинам, выбирать мебель для спальни). Погода ужасная, Борис, естественно, так же, как любой мужчина, походы по торговым точкам не переносит и начинает капризничать, злиться. А за углом стоит их машина, наверное «девятка» цвета мокрого асфальта, и когда они наконец заберутся в салон, Поля достанет из сумки бутылку холодной фанты и протянет ему с заднего сиденья. Он, сидя за рулем и не оборачиваясь, подставит руку. И тогда она проведет ледяной бутылкой по его щеке, потом прикоснется к ней тыльной стороной ладони. И Борис обязательно перехватит ее кисть, и поднесет ее к губам, и…