— Принцесса, какие у тебя чудесные пальчики!
— Задрал так меня называть, — шиплю и телефоном ему в грудь тычу, — звони. Пусть за тобой приедут. Да голову проверят. Похоже ты слишком сильно ей ударился.
Он смеется слегка. Но как только телефон в руки берет, веселости как не бывало. Мрачный такой. Словно не с родителями сейчас разговаривать будет, а от бешеных псов отбиваться. Потом на меня смотрит, руку свою с плеча убирает. Стоит кое-как без поддержки.
— Иди. Дальше я сам.
Прогоняет почти. Ни тебе спасибо. Ни тебе пожалуйста. Зачем вообще ему помогала?
Фыркаю и разворачиваюсь. Совсем ухожу почти. Но что-то внутри тормозит. За угол здания прячусь. Подглядываю. Жду зачем-то.
Вижу, как парень звонит. Морщится при разговоре, будто на него с той стороны ведро с помоями выливают. Кивает. Вызов сбрасывает. А я все стою. Не ухожу. Жду. Чего?
Наконец машина подъезжает. Черный тонированный джип. Огромный как гора. Разве такая тонировка сплошная не запрещена? Впрочем, сразу видно бандитская тачка. Это даже удобно. Подходить к такой на пушечный выстрел никто не станет. И правильно. Я бы точно не подошла.
А вот парню приходится. Видно, как он с трудом передвигает вторую ногу. Если не перелом, то трещина точно. Губу опять прикусываю. И какая мне разница? Пусть ему хоть все руки-ноги переломают.
Одна из дверей распахивается и оттуда громила вываливается. Огромный, как сам джип. Не знаю, почему я сразу решаю, что это отец паренька. Они ведь совсем не похожи. По крайней мере внешне.
Уже уйти собираюсь. Как едва не вскрикиваю. Ладошку ко рту прижимаю. Потому что тот самый громила бьет парня наотмашь. По лицу ударяет. Так что тот падает. А потом его как котенка за шкирку в автомобиль кидают и увозят.
Стою некоторое время не в силах переварить произошедшее. Как же так? Почему он его ударил? Что за отец такой бьющий собственного ребенка? Вот наш никогда ни на кого руку не поднимал. Ни на меня, ни на братьев. Хотя порой мы вели себя отвратительно.
В сердце зарождается жалость и сочувствие. Я не должна была этого видеть. Зачем только осталась? Зачем только пустила его в свое сердце? Там нет места таким как он!
Глава 3
Закатываю глаза, потому что не понимаю. Зачем я сижу здесь? Зачем прячусь? Зачем вообще слежу за этим несносным мальчишкой? Дался он мне? Такое добро и даром не надо.
Подумаешь, приперся на следующий день с огромным фингалом под глазом. У меня что внутри материнские чувства взыграли? Обогреть всех нуждающихся? Помочь всем обездоленным? Я не ангел. Скорее наоборот.
По крайней мере роль заядлой стервы мне очень даже нравится. Вопросов меньше. Подружек меньше. Родители опять же лишний раз не лезут с душевными нотациями. Ладно еще когда отец один это делает. Но мачеха? Терпеть ее не могу!
Прикидывается овечкой. А сама наверняка за спиной меня люто ненавидит. Да и как можно любить ребенка от любовницы собственного мужа. Причем изменил мой папаша ненаглядный уже в браке. Ума хватило. Зачем только меня вообще в эту семью притащил? Жила бы спокойно с мамой. А эти… нецензурных слов на них не хватает, даже видеться теперь нам не разрешают.
И вот я занялась ерундой. Слежу за сыном бандита. Словно свет клином на нем сошелся. Словно мне есть какое-то дело, избивает его родной отец или нет. Может он вообще в драке этот фингал получил. А то, что было на парковке… Я уже и сама ни в чем не уверена.
В конце концов пусть к учителям обращается, чтобы те пожаловались в органы опеки. Или еще куда. У меня и своих проблем предостаточно.
Хочу дать заднюю. Но неловко поворачиваюсь. И ветка трещит под ступней.
Черт! Черт! Черт!
Он так быстро рядом оказывается, что захоти удрать, не успела бы.
— Что ты здесь делаешь?
Теперь мы с ним вдвоем в кустах сидим. Зашибись! Если кто увидит, грязных слухов не избежать. Молодец, Яночка!
— Сережку ищу.
Делаю вид, что в сухой примятой траве копаюсь.
— Что за бред? Ты серьги не носишь!
Надо же какой наблюдательный.
— Дурак! Чтобы потерять сережку, не обязательно ее носить. Она у меня из кармана выпала.
— У тебя даже уши не проколоты, — не унимается.
И когда разглядеть успел?
— Я подруге хотела подарить.
— У тебя нет подруг!
— Ты придираешься!
Глаза на него поднимаю. Чего привязался то? Сделал бы вид, что поверил. Что ему стоит?
— Так что ты здесь забыла, принцесса?