— Не будь такой любопытной! — с хитроватой ухмылкой воскликнул он. — В чем дело? Уж не думаешь ли ты, что я не умею готовить?
Фред окинул ее наигранно суровым взглядом, хотя в глазах искрился смех.
— Пойди и приведи себя в порядок или займись еще чем-нибудь.
— А разве я не в порядке? — насмешливо спросила она, но тут же пожалела о сказанном.
Чего доброго, он подумает, что я напрашиваюсь на комплименты, подумала Мэйбл.
Смешинки исчезли из его глаз, и Фред стал исследовать взглядом ее покрасневшее лицо.
— Ну… — лениво протянул он.
— Тебе не обязательно отвечать на мой вопрос, — поспешно вставила она. — Я пошутила, Фред.
Мэйбл хотела ретироваться, но он схватил ее за руку.
— Я все же желал бы высказаться, — произнес он тихим, хрипловатым голосом, который вызвал у нее странную реакцию. — Я считаю тебя очень красивой женщиной.
Мэб не могла заставить себя смотреть ему в глаза. Ее сердце неистово забилось, и она покраснела еще сильнее.
— Благодарю.
— Не за что, — юмор снова зазвучал в его голосе, когда он отпустил руку Мэйбл.
— Ну, не буду мешать тебе готовить, — пробормотала Мэб и поспешила в свою комнату.
— Дурочка, настоящая дурочка, — шептала она, закрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной. — Ради чего я совершила такую глупость?
Мэб сделала несколько глубоких вдохов, заставив себя забыть о сцене на кухне. Ситуация была слишком тривиальная, и Фред впоследствии, возможно, и не вспомнит о ней.
Но даже когда Мэб прошла в ванную комнату и включила душ, в ее ушах продолжал звучать хрипловатый голос Фреда. Он сказал, что я красивая женщина.
Девушка подставила тело под струи воды. Фред, вероятно, обладает большим опытом и придает своему голосу нужную тональность, когда говорит женщине, что находит ее привлекательной. Если он действительно хочет на мне жениться, тогда говорить комплименты — его прямая обязанность.
Считает ли он необходимым и дальше вводить меня в заблуждение относительно своей прошлой жизни? Мэйбл думала, что он лгал ей, когда отрицал помолвку с Джесси. Зачем ему это теперь, после стольких лет? Не был ли Фред просто прирожденным лгуном? Но это определение никак не подходило мужчине, с которым она общалась две последние недели.
Он был нежен и заботлив, общаясь с девочками, словно отец. И ко мне относился с уважением. Мэб была вынуждена признать, что, как бы она ни презирала Фреда за измену, его присутствие являлось утешением для нее в этот тяжелый период.
Она вышла из-под душа и быстро вытерлась полотенцем. Но даже теперь меня не ослепят все эти внешние проявления внимания, твердо пообещала Мэб себе. Однажды я уже обманулась в нем.
Она перебрала весь свой гардероб, подыскивая, что бы ей такое надеть, но мысли были заняты другим. Что мне сказать Фреду, если он снова заговорит о браке? — думала она.
Мэб выбрала простое черное платье. Потом подошла к туалетному столику, чтобы высушить феном волосы. Ее движения были автоматическими, а мысли в полном беспорядке. Она снова и снова думала, какой ей сделать выбор. Потом припомнила те мелочи, о которых говорили девочки. Судя по всему, их занимали достаточно пикантные вещи, говорившие о том, что витало в их маленьких головках. Они хотели, чтобы и тетя Мэб, и дядя Фред жили с ними — это было очевидно.
О боже, что же мне делать? На мгновение она прикрыла лицо ладонями. Необходимость принять какое-то решение стала казаться просто невыносимой.
В юности Мэб мечтала выйти замуж по любви, мечтала о мужчине, который сказал бы ей, что любит ее больше жизни.
Ее губы скривились в усмешке при мысли от такой наивности. Тяжело вздыхая, она расчесала щеткой свои роскошные белокурые волосы. Только в одном можно было не сомневаться — она любила девочек, а они просто обожали ее. Жизнь без них была бы невыносима.
Дрожащими руками Мэб натянула на себя черное вельветовое платье и, заглянув в зеркало, отправилась на решающую встречу с Фредом.
Когда она вошла в столовую, ее удивил красиво накрытый стол. Свет свечей мерцал на серебре и хрустале. Электрический свет в люстре был приглушен, чтобы придать больше интимности обстановке. За окном мерцало марево огней.
Некоторое время Мэйбл стояла у окна, очарованная красотой ночного города. Была ли Агата счастлива здесь, в Чикаго? — рассеянно думала Мэб. По письмам это было трудно определить. Правда, она постоянно выказывала свою любовь к Штатам. Но не мучила ли ее ностальгия?
— Что бы ты хотела выпить, Мэб? — Голос Фреда заставил ее вздрогнуть и обернуться.
— Только «перье», если есть, — попросила Мэб, осмотрев его с головы до ног.
Фред переоделся в темно-синий костюм и тщательно причесал темные волосы.
— Все успел приготовить? — небрежно спросила она.
Фред загадочно улыбнулся.
— Я должен во всем признаться, — сказал он и повернулся к бару, чтобы налить ей искрящейся серебристыми пузырями воды.
— В чем? — удивилась она.
Он вновь повернулся к ней и подал бокал.
— Я все заказал.
— Заказал?
— Я вспомнил, если гора не идет к Магомету… — пошутил Фред и, жестом пригласив сесть за стол, передал ей меню. — Надеюсь, тебе понравится мой выбор?
Мэйбл просмотрела список восхитительных блюд, заметив там многие из ее самых любимых. Случайность, мрачно подумала она. Не мог же он до сих пор помнить такие детали.
— Неплохо, — тихо произнесла Мэйбл и отложила меню. — Но зачем такие сложности?
Действительно, она не была настолько голодна, чтобы устраивать такое пиршество, хотя за последние недели Мэб полностью утратила прежний аппетит и сильно похудела.
— Ничего сложного, — сказал Фред, сняв крышки с некоторых серебряных блюд и поставив перед ней закуску из копченой семги.
Прежде чем взяться за нож и вилку, Мэйбл задумчиво играла стаканом с напитком, ожидая, когда Фред займет место напротив.
Зачем он все это организовал? Ведь не было никакой необходимости в свечах, да и в этой приглушенно звучащей музыке. Они оба знали, что находятся здесь только из необходимости. Она сделала вид, что пробует стоявшие перед ней закуски. На самом же деле Мэб с нетерпением ожидала, когда Фред заговорит о деле.
— Поешь же чего-нибудь, Мэб, — заботливо предложил он. — Последние недели ты клевала за столом словно птичка.
Она бросила на него испуганный взгляд, изумленная тем, что его волнуют, казалось бы, такие пустяки.
— Твое голодание не пойдет на пользу девочкам, — очень серьезно добавил Фред.
— Да уж, — согласилась она и постаралась проглотить несколько кусочков восхитительной рыбы.
Он прав, подумала Мэйбл, только заболеть мне еще не хватает. Мне понадобится много сил, чтобы пережить этот трудный период.
— Ты заглядывал к ним? — внезапно спросила она. — Они ждали тебя.
— Да, конечно. Я подоткнул одеяльца и приглушил свет. Они заснули, когда я был еще там.
— Они слишком устали, — согласилась она и вздохнула. — Я так переживаю за них, Фред. Хочу сказать, что меня беспокоит все, что роится в их маленьких головках. — В голосе Мэйбл отразилось переживаемое ею волнение. — Этот рисунок, например. Что творилось на душе у Лоры, когда она рисовала? Как ты думаешь, у нее все в порядке? Не следует ли нам с кем-нибудь проконсультироваться?
— Ты имеешь в виду психоаналитика? — сухо спросил он и отрицательно покачал головой. — Им понадобится время, чтобы ко всему привыкнуть. Девочкам требуется много любви, чтобы утешиться, а ты способна дать им это, — убежденно сказал Фред, наполняя вином бокал. — Что же касается рисунка, это вполне естественно, ведь они думают о своих родителях, беспокоятся о них. Во всяком случае, рисунок говорит об их оптимизме. Может, он свидетельствует о том, что Лора приспосабливается к утрате и думает, что ее мама и папа счастливы там, на небесах.
— Может быть, — согласилась Мэйбл, но до конца не была убеждена в правоте его слов.