Под опущенными веками мелькнул стройный силуэт в коротком красном плаще, подчеркивающем длину и стройность ног на провоцирующих черных шпильках. Хотелось пойти за ней, обнять и никогда не отпускать. И целовать, целовать, целовать эти губы, это желанное, сводящее с ума тело. И он пошел. Джульетта, наверное, до сих пор не подозревает, как близко была к тому, чтобы стать жертвой его сексуальной горячки. Впрочем, жертвой ли? Она горела в том же огне - взгляд, полный страсти и растерянности, кричал об этом. Стоило им оказаться рядом, и они пылали, словно сухая трава в степном пожаре.
Шон почувствовал, как от нахлынувших воспоминаний вскипает кровь и сильнее прижался лбом к прохладе оконного стекла.
Потом была встреча в кафе. Он неуклюже пытался выяснить, что она чувствует к Нику. Память сохранила ощущение всепоглощающего счастья, охватившее его, когда услышал, что Ник ей чужой. А затем Джульетта так многообещающе оговорилась. Естественно, девушка тут же попыталась исправить оплошность, но он отчетливо слышал ложь в ее словах, чувствовал предательскую дрожь ее ладони в своей. И это загнанное выражение в серых глазах, когда разум твердит одно, а сердце жаждет другого.
А потом был поцелуй. Первый настоящий поцелуй. На пороге дома Ника. Он не удержался, хотя и знал, что рискует. И чем рискует, тоже знал. На карте было все: Портленд, гримм, вся его тщательно продуманная и спланированная интрига и даже он сам, но пути назад не было. Он не мог без нее. Больше не мог.
Опасения оправдались: Джульетта узнала его. Он ожидал пощечины, но она просто закрыла дверь, а позже заявила, что хочет покончить со своими чувствами. Он же хотел обратного. Тогда-то появилась Адалинда. Шон понимал, что ею движет расчет, но был измотан борьбой с самим собой и своей запретной страстью. Ему нужна была разрядка. Все равно с кем. И случилось то, что случилось. Но именно это равнодушное расчетливое слияние породило новую жизнь. Причиной зачатия Дианы стала страсть к Джульетте.
Шон криво усмехнулся, прочувствовав всю иронию этой неожиданной мысли.
Джульетта. Она стала его путеводной звездой и его проклятием. Всюду и везде была только она. Он сходил с ума. И тогда он отправился туда, где надеялся получить помощь – в лавку пряностей Розали Калверт.
«Надо признать, это было весьма своевременное решение».
В тот день в доме Ника они едва не перешагнули запретную грань.
- Что будет, если я тебя впущу?
- Я не знаю.
Он не лгал. Он никогда ей не лгал. Пожалуй, только ей и не лгал. Но он знал, что будет. Жажда стала невыносимой. Он ничего так не хотел, как ее. Сейчас и навсегда.
- Если хочешь покончить с этим – бей сильнее.
- Не хочу с этим кончать.
Безумие затягивало их, словно трясина. Они еще сопротивлялись, но итог был предрешен.
- Надо остановиться…
- Нет!
Остановиться было невозможно. Только любить друг друга. Или убить. Адалинда приговорила их к смерти. Он понял это, когда увидел пистолет в хрупкой ладони. Джульетта должна была убить его. Или он ее. Или они должны были убить друг друга. Таков был план. Но Джульетта оказалась сильнее.
Шон усмехнулся.
Мисс Шейд учла все, кроме собственно мисс Сильвертон. Ведьмы слишком самонадеяны. Глаза цвета ненастного неба горели отчаянием и жаждой, но Джульетта отвела дуло и расстреляла обойму в воздух. А ведь он уже прощался с жизнью.
«У мисс Сильвертон сильная кровь. Интересно, Ник жалеет, что потерял ее?»
Драка с Ником. Он не лгал ему, лишь слегка слукавил, когда речь зашла о чувствах к Джульетте. А потом стоял и смотрел, как Ник пьет зелье очищения. Он знал, что его ждет. Джульетта кричала, что надо помочь, но он знал, что ничто не поможет. Это просто нужно вынести. И выжить. Он вынес и выжил. Теперь была очередь Ника.
Потом они слушали рассуждения Монро о взрыве гормонов и феромонов, а он украдкой смотрел в несчастные серые глаза.
«Прекрати это! - кричали они. – Не убивай нашу любовь!»
Он промолчал. И Джульетта тоже. Так хотелось надеяться, что дело действительно только в гормонах. Они выпили отворотное зелье и посмотрели друг на друга. Он ничего не почувствовал, девушка, очевидно, тоже.
- А что если не сработает?
И ведь хотелось, чтобы не сработало. До дрожи в пальцах. Но он загнал крамольную мысль поглубже в сердце и запер ее там навсегда.
Обряд прекратил безумие. Но если судьба начинает пакостить, то ее так просто не остановишь. Джульетта снова вернулась в его жизнь, только теперь ведьмой. Сильной и прекрасной. Растерянной и ранимой. Только перед ним она предстала такой. Только он видел настоящую новую Джульетту. Никто более, даже Ник. Когда она схлынула, он был потрясен и восхищен. Но какова сила, таковы и амбиции. Он пытался ей помочь, но недаром говорят, что ведьмы, не рожденные ведьмами, куда опаснее остальных. И прежде всего для самих себя.
Джульетта, Адалинда и Ник: две ведьмы и гримм, все еще влюбленный в одну, но вынужденный защищать другую. Адский треугольник. Но как же она была великолепна! И это фатально-многообещающее «Мы еще встретимся». О, как он не завидовал Адалинде, которой были адресованы эти слова. А вот Нику завидовал. Завидовал ее ревности. И в тот момент в его кабинете, когда Адалинда прижала ладонь гримма к животу, где рос их ребенок, он представил вместо них себя и Джульетту. И снова ощутил укол зависти и сожаления. Потому что у Ника все еще могло быть такое будущее.
Но Джульетта так и не убила Адалинду, хотя отказать ей в старании было нельзя. В итоге Адалинда получила гримма, детей, дом, семью, а Джульетта потеряла все, включая себя. Несправедливо? Безусловно. Но жизни наплевать на справедливость. Она любит подкидывать сюрпризы. И чем сильнее человек, тем неожиданнее и больнее ее подарок. Мисс Сильвертон пришлось начать все сначала.
«Сильная кровь. Сильный дух».
Не потому ли он видит эти сны? Не потому ли все еще думает о ней? Что связывает их: зелье, обряд или что-то совсем иное? Что-то более основательное и неодолимое, чем эти колдовские штучки?
«Любовь, сын мой? – прошелестел в памяти голос матери. – Любовь – это доверие. Когда доверяешь кому-то, как себе. Больше, чем себе. Когда можешь быть самим собой, ничего не скрывая…»
Любовь… Слово обжигало и горчило. В его жизни было мало любви. Бастард королевского дома Австрии. Незаконнорожденный сын Фредерика Кроненберга и ведьмы. Принц-полукровка. Ведьмак. Его не любили, а использовали. Но он был не промах. Жизнь закалила его. Научила не доверять. Научила манипулировать. Он хорошо усвоил уроки. Женщины в его жизни появлялись ненадолго, играли строго отведенную для них роль и быстро исчезали, не тронув сердца. Но то, что связало его и Джульетту, не было просчитано холодной логикой. Влечение без капли расчета. Чистая страсть. Адалинда хотела мести, а подарила одно из лучших воспоминаний. Пусть это длилось недолго.
Между тучами мелькнул белый диск луны. Шон отсалютовал ему пустым стаканом. За стеклом насмешливо и коварно улыбалась ночь.