— Эй, Марцио, когда кончим? Уже шесть часов! Я бы хотел встретить Рождество дома! — сказал Умберто, главный осветитель.
Механик уже заканчивал подъем тележки оператора:
— Умбе, ну можно хоть посмотреть на Сомаини? — И он руками очень выразительно очертил роскошные формы актрисы.
— Мальчики! — вмешался помреж, молодой парень с волосами, завязанными хвостиком, и эспаньолкой. — На площадку не входить! Пока снимаем, никто не должен болтаться под ногами. Сомаини против!
— Ну во-о-от! — поднялся хор разочарованных голосов.
— Еще поправь. Две и восемь — и мы готовы, — бросил Марцио Де Сантис первому оператору, и тот сразу сменил диафрагму в камере.
— Ну что, порядок? Можно снимать? Давай актеров! — Морин сидел перед монитором. Рядом, со своим неразлучным блокнотом, примостилась на табуретке Антонелла Иоцци.
Вошла Сомаини в халате. Парикмахерша на ходу поправляла ей прическу:
— Чао, Симона… У нас все готово!
— Всем добрый вечер! — обратилась актриса к труппе.
— Добрый вечер, синьора… — К ней относились с почтением и в то же время так и норовили разглядеть роскошное тело.
— Кто не занят — кыш с площадки! — Морин надел наушники и подправил резкость на мониторе.
Вошел исполнитель главной мужской роли, Фабио Салетти, которого нашли в реалити-шоу «Гуантанамо», где восемь конкурсантов, закованные в цепи, четыре месяца просидели в камерах два на три метра и к тому же раз в неделю их пытали.
Прошедший суровую школу жизни актер подошел к Морину:
— Что я должен делать?
Режиссер взял его под руку и поставил возле операционного стола рядом с другими актерами, уже готовыми играть сцену:
— Итак, Фабио, стой здесь. Тихо стой, будь паинькой, ничего не трогай и говори свои реплики, когда придет время. Спокойно, Фабио. Никто тебя не съест.
Качая головой, Морин вернулся к монитору. Ему было легче иметь дело с роем африканских ос в первом своем полнометражном фильме «Роковой укус», чем с этим придурком Фабио Салетти.
Бокки и Мбума появились в кадре. Бутафор повернулся к Бокки:
— Кто хирург, ты или негр?
— Я, — ответил Бокки.
— Тогда… — И он сунул в руку Бокки скальпель. — Давай объясню, как его держать. Берешь двумя пальцами…
Бокки его остановил:
— Я знаю, как им пользоваться, спасибо.
Сомаини тем временем уже сняла халат и, укрытая простыней, лежала на операционном столе. Можно было подумать, что между ней и простыней запихали два здоровенных арбуза.
— Начнем с Симоны под наркозом. С надреза скальпелем. Бутафорская кровь готова?
— Готова! — раздался голос декоратора.
— Хорошо, начинайте операцию и ведите сцену, пока я не скажу «стоп». Прошу вас, в момент реанимации будьте максимально естественны, думайте, что она и в самом деле умирает. Симона, умоляю, ты должна дрожать, как… — Он не нашел слова. — Ну… ты сама знаешь, ты великая актриса. Камера готова… Хлопушка!
— Все замолчите и выключите мобильники, иначе остановлю съемку! — заорал Роберто, звукооператор, которому надоели все эти отморозки на площадке.
— Хлопушка…
Бокки подошел к операционному столу и вытащил спрятанный в ладони шприц.
Сколько раз он в мечтах переживал этот момент. Его сокровище было рядом, в полуметре, под молочной железой Сомаини. Сердце билось, как во время первой в жизни операции. Он взял себя в руки. Надо действовать быстро и точно. Он поглядел на суданского пастуха. Похоже, тот тоже был готов.
— Я просил хлопушку! — крикнул Морин.
Бокки нагнулся и быстро ввел иглу под левую грудь актрисы.
В шприце содержался коктейль из лидокаина, мепивакаина и бензодиазепина, который должен был обеспечить локорегиональную анестезию в торакальной области, но оставить Сомаини в сознании.
Актриса вздрогнула:
— Ой, что это было?
— Здесь булавка в простыне. — Бокки показал ей кончик иглы.
— Осторожнее, пожалуйста! — заволновалась актриса.
— Мотор!
— Есть мотор.
— Хлопушка.
— 12–24, дубль один!
— По-о-шел! — крикнул Морин.
Камера начала снимать.
Бокки со скальпелем подошел к операционному столу. Прикоснулся к телу. Попробовал сделать надрез. Лезвие даже следа не оставило.
Черт, он же не настоящий! Как же он раньше не подумал?
Тем временем из-под левой груди актрисы обильно потекла кровь, заготовленная бутафором.