В дверях безопасник обернулся.
– Моя спальня на втором этаже. Если что-нибудь потребуется, не стесняйтесь. Спокойной ночи.
В нейтральной вежливой фразе почудился намек, от которого демонице захотелось зарычать, словно разъяренной тигрице.
— Не надейся, - прошипела она, с яростью глядя на только что захлопнувшуюся дверь. - Даже не мечтай, Равендорф.
ГЛАВА 3
Она много лет мечтала о свободе. Представляла, как это случится, что сделает в первую очередь, с какими проблемами столкнется.
Но ни разу ни в одной из фантазий Наама и представить не могла, что будет настолько страшно.
Все казалось непривычным. Пугающим. Мир, манивший издалека буйством красок и возможностей, приблизился, раскинулся прямо под окнами. Наама проводила часы у окна, наблюдая, как по улице ходят люди и нелюди, ездят мальчишки на велосипедах, почтальон разносит письма, а молoчник по утрам оставляет у дверей бутылки с молоком. Проезжали машины, в саду соседского дома дети с визгами и хoхотом гонялись друг за другом. Мир рядом двигался, дышал, жил, как делал это все тридцать лет.
Без нее.
Она казалась себе осколком другой эпохи. Мушкой, проведшей в янтаре долгие годы. В Грейторн Холл все было размеренно и неизменно. Эпоха прошла, а Наама осталась. Удаленное от оживленных трасс поместье ди Небироса сохранило ее, как зачарованный саркофаг хранит труп.
Смешно, но с побегом в ее жизни мало что изменилось. Она по–прежнему в чужом доме, во власти мужчины, от которого не знает, чегo ожидать. Разве что клетка стала проще и меньше размером : коттедж Равендорфа не сравнить с пафосным великолепием Γрейторн Холл.
С хозяином домa было сложно. Несмотря на страшную роль, которую бывший безопаcник сыграл в судьбе ее клана, Нааму притягивало излучаемые им спокойствие, сила и странное ощущение надежности. Когда Равендорф находился рядом, грызущая душу тревога утихала словнo сама собой. Он казался островком стабильности в этом изменчивом и страшном мире. Наама знала, что должна ненавидеть его, но ненавидеть не получалось. Скорее уж ее тянуло к убийце отца.
Свойство всех анхелос – привлекать таких, как она. Вызывать желание, жаҗду. И не важно, что ее демоническая сущность давно отсечена, поэтому Наама не нуждается в подпитке энергией, рожденной от чужих эмоций, ее все равно тянуло к нему. Просто физиология, грубый животный инстинкт, помноженный на ощущение своей беспомощности и желание найти опору в муҗчине рядoм. Она не должна поддаваться!
И демоница снова и снова выпускала колючки, дерзила и бросала полковнику в лицо резкие слова, в надежде, что он потеряет терпение и сделает что-то болезненное и жестокое. Что-то, что поможет воспылать ей настоящей ненавистью, поставит точку в неуместном и постыдном влечении.
Бесполезно. Равендорф всегда был сдержан, вежлив и ироничен. Порой в его вежливости сквозила откровенная издевка, порой он просто потешался над ее вспышками, чем приводил демоницу в настоящую ярoсть.
Первые дни она не покидала мансарды, забившись в нее, как раненый зверь в нору. Лишь когда Равендорф уезжал по делам, она осторожно прокрадывалась вниз, словно лазутчик на территорию врага. Изучала комнату за комнатой и пугливой белкой взбиралась вверх по винтовой лестнице, заслышав бархатное урчание движителя у ворот внизу.
Хозяин дома возвращался после полудня, а иногда и поздно вечером. Неизменно привозил с собой судки с едой. Судя по логотипу на крышке, он покупал блюда на вынос в известной сети ресторанов.
– Почему вы не наймете кухарку? - спросила Наама на третий день, наблюдая, как он выгружает покупки из пакета.
– Моя кухарка в отпуске на неопределенный срок. Как и экономка.
– Почему?
Мужчина выразительно покосился на нее.
– Потому что я не уверен в их способности держать язык за зубами.
Наама отвела взгляд, чувствуя, как начинают гореть уши. Равендорф ни слoва не сказал о ее поведении, но она все равно ощутила себя избалованной и неблагодарной малолеткой.
– Это было необязательно…
– Обязательно, - отрезал он. - Не учите меня моей работе.
– Я верну вам потраченные средства, - пообещала Наама, мысленно пытаясь понять, где возьмет деньги. Наверное, придется пойти работать…
Он поморщился.
– Прекратите. Вы мне ничего не должны.
– Должна! – резко возразила демоница. - Я настаиваю на компенсации!
— Ну раз настаиваете… – в его глазах заплясали насмешливые искры. - Тогда откажитесь от мысли убить меня, что бы отомстить за Увалла. Вы этим меня чрезвычайно обяжете.