========== Часть 1. Начало конца ==========
К прослушиванию:
Sound Of War — Tommee Profitt feat. Fleurie
***
— Не думал, что ты так далеко зайдёшь, Каваки, — голубые глаза прожигали насквозь, стоящего неподалёку брюнета, которому было плевать на доносившиеся фразы собеседника.
Весь вид молодого мужчины показывал отвращение и презрение к сыну седьмого Хокаге. Будь его воля, он бы давно свернул шею вечно жизнерадостному блондину. Смерив гневным взглядом своего названного врага, Каваки сильнее сжал кулак.
— Я отправлю тебя туда, куда и седьмого Хокаге, Боруто, — сквозь зубы процедил брюнет и активировал Каму. Откладывать неизбежное больше нет смысла. Боруто прав, и он действительно зашёл слишком далеко. Нужно закончить начатое.
— Неужели всё закончится этим? — не унимался Узумаки, пытаясь встать на одно колено. Поверить в происходящее было трудно, как и в то, что Коноха разрушена. От неё не осталось ничего, кроме груды обломков и камней. Вокруг ещё полыхал огонь, вдалеке слышались душераздирающие крики и мольбы о помощи. Привычный мир окрасился кровью.
— Именно этим. Эпохи шиноби пришёл конец! — Каваки готов нанести последний удар. Оторвавшись от земли, мужчина кинулся в сторону бывшего друга.
— Я всё еще шиноби! — из последних сил Боруто поднимается на ноги и достает налобный протектор Саске.
Это единственное, что осталось от прежней жизни. И если сейчас же не положить конец этому безумию, то и эта маленькая частичка прошлого исчезнет. Собирая остатки чакры, блондин готов принять удар. Он будет стоять до последнего и отдаст жизнь, если потребуется.
Активируя Джоган, Боруто мчится навстречу смерти. Он знает, что его собственные силы по сравнению с могуществом Каваки — ничтожны. Изнурительная битва забрала много чакры и её едва ли хватит, чтобы отразить удар. Брюнет также понимает это и ликует в душе. Осталось пару метров до заветной цели и по идее его должна переполнять радость, но вместо этого он ощущает полное хладнокровие к происходящему.
— Каваки-и, остановись, прошу-у! — до сознания доносится душераздирающий крик.
«Хима!» — в голове всплывает такое родное имя и рука брюнета невольно смещается, задевая холодным металлом бок старшего Узумаки. Он промазал, не нанёс ту смертельную рану, которую хотел. Его рука немного дрогнула, а глаза расширились то ли от злости, то ли от презрения к самому себе.
— Хима…? — с губ срывается шёпот и, стараясь не обращать внимание на разносившуюся по всему телу боль, Боруто поворачивает голову. В ушах стоит звон, сердце колотится так, словно хочет выпрыгнуть из груди, перед глазами начинает мутнеть и последнее, что видит сын седьмого, — такие родные черты лица.
«Химавари — она жива! Я думал, что больше не увижу её. Какого чёрта она бежит сюда? Ей нужно уходить. Каваки больше не тот человек, которого мы знали!» — Боруто хочет остановить сестру, сказать ей — уходить, но не может.
Силы медленно угасают, тело становится слишком тяжелым и больше не в состоянии находиться на ногах, блондин падает на колени. Он знает, что не умрет, потому как удар пришелся не в сердце. Но от осознания того, что некогда близкий человек может сделать с его младшей сестрой, становится больно. Боруто просто не может ей помочь, его сознание проваливается в небытие, унося следом отголоски родного голоса.
Смотря на то, как добросердечный Узумаки падает на каменные развалины, сердце Каваки сжимается. Он думал, будет проще; думал, сможет убить своего друга или же уже врага, и спокойно жить с этим. Но чувства предательски дают о себе знать. Именно чувства к хрупкой брюнетке заставили Каваки оступиться. И сейчас, наблюдая за тем, как некогда смеющаяся и улыбающаяся девушка припала к бессознательному Боруто, мужчине становится тошно. К горлу подкатывает ком, и он нервно сглатывает. Просто не может спокойно отнестись к тому, что Химавари увидит в нём монстра и убийцу.
Младшая Узумаки была единственным человеком, который отнёсся к Каваки по-особенному, с нескрываемой заботой, теплотой и, быть может, даже любовью. Девушка всегда старалась уделить ему внимание, дарила подарки, готовила вкусный ужин и даже связала чёрный шарф, который мужчина до сих пор носил.
Он просто не мог его снять или оставить, ведь то тепло, которое исходило от вещи, было несравнимо даже с солнцем. Те чувства, которые Хима вложила в подарок, почти всегда грели холодное и неприступное сердце мужчины. Иногда, смотря на него, Каваки хотел послать всё к чёрту и жить спокойной жизнью вместе с Узумаки. Семья седьмого отнеслась к нему с таким же пониманием и можно сказать — заменила семью. И то, как Каваки ударил Наруто в спину, было отвратительно.
Одна часть брюнета это понимала и хотела остановиться, не совершать всех этих ужасов, но другая — намеренно шла своим путём, окрашивая его кровью. Всему виной — Кара. Как же Каваки ненавидел их и мечтал убить! Но то подсознательное влияние, которое они на него оказывали, не позволяло брюнету направить на них гнев и оружие. Оставалось только терпеть и ждать подходящего момента, и когда-нибудь Каваки убьет их всех!
— Боруто! Очнись, братик! — Химавари содрогается в рыданиях, смотря на кровоточащую рану брата. Её руки трясутся и поглаживают мягкие блондинистые волосы. С глаз текут солёные слёзы, проводя дорожку до самых ключиц. Пухлые губы искусаны, а на щеке виднеются синяки.
Каваки смотрит на плачущую Химу, и его сердце пропускает глухие удары. Девушка выглядит ужасно: коротенький жёлтый сарафан перепачкан кровью, ноги покрыты царапинами и синяками, черные волосы спутались и развеваются на ветру, а рыдания Узумаки не могут заглушить даже порывы ветра.
«Что с ней случилось? Почему она в крови?» — Каваки и сам не понимает, почему думает о ней.
Его кулаки сжимаются против воли. Он понимает, что всему виной только он сам. Все страдания, которые испытывает девушка, — его рук дело. От осознания этого на душе становится мерзко. Химавари не заслужила такого. Брюнет хочет кинуться к ней, прижать её содрогающееся тело к своему, успокоить и защитить от всего на свете. Но другая часть говорит обратное: Боруто — последний шиноби и его следует убить, как и Химу, из-за которой брюнет расчувствовался.
— Б-братик, только держись, прошу тебя! Не умирай, не оставляй меня! — умоляет Узумаки, прижимая голову брата к груди.
— Хима, — как-то обеспокоенно произносит мужчина, и все-таки делает шаг в сторону девушки. Он не может смотреть на неё такой. Его сердце разрывается, а вместе с ним и влияние Кары даёт трещину.
— Не подходи ко мне, Каваки! — Химавари боится. Впервые девушка боится мужчину, которого… полюбила. Да, именно полюбила.
Таинственный брюнет появился в её жизни слишком неожиданно, и девушка не успела заметить, как он стал для неё чем-то большим. С каждым днём непонятные для брюнетки чувства приобретали очертания любви, пока однажды Химавари не осознала истину — она влюбилась. Самое главное, что девичья любовь не была отвергнута. Каваки тоже испытывал нечто большее к младшей Узумаки, только вот его гнусный характер не позволял открыть девушке свои чувства. Вместо этого он старался делать пофигистический вид, что иногда плохо получалось.
За то время, что Каваки провёл с семьей Узумаки, он никогда не смел отнестись к ним плохо, и Хима чётко знала, что он последний человек, которого стоит опасаться. Но сейчас, наблюдая за тем, как мужчина разрушает её мир, девушке хотелось выть. Как он мог? Как мог так жестоко поступить с ней и её семьей? Просто взять и растоптать все чувства, мечты и надежды.
К прослушиванию:
The Devil Within - Digital Daggers
— Хима, я… — Каваки не знает, что сказать. Он видит страх в глазах брюнетки. Девушка боится его. Первый раз он видит Химавари, трясущуюся от страха. Нужно что-то сделать. Как на автомате мужчина быстро преодолевает расстояние, отделявшее его от девушки, и рывком дергает на себя, заставляя встать. Каваки и сам не знает откуда взялась эта грубость. Он слишком сильно сжал девичье предплечье, отчего Узумаки зашипела.
— Отпусти меня! — Химавари начинает извиваться в руках мужчины, пытаясь освободиться, но силы неравны. Каваки не даёт девушке ни шанса, стараясь удержать её в своих руках. Паника охватывает брюнетку, она не знает, чего ожидать от мужчины. Ей никто не поможет, она абсолютно одна! Единственное, что смогла сделать Хима, — вывернуть руку из грубой хватки и со всей силы залепить смачную пощёчину мерзавцу!