Лукас, прищурившись, неотрывно смотрел на нее. Как же он в ней ошибался! За годы общения они подружились, как считал Лукас. Они чудесно проводили летние месяцы на острове Таласса – в частном раю, купленном их отцами, когда их компания «Г&К Шиппинг» заработала свой первый миллион. На острове, ставшем символом успеха и вечной дружбы Гианопулоса и Каланоса.
Лукас, который был старше Калисты на восемь лет, вспомнил ту одинокую малышку, родители которой развелись, едва она выросла из пеленок. Ее невротичная сумасбродка мать на каникулы отправляла ее из Англии на Талассу – совершенно одну. И там жалкая неуклюжая Калиста хвостом таскалась то за одним, то за другим сводным братом по всей роскошной резиденции Гианопулоса. Ее нежная кожа быстро краснела под жарким греческим солнцем, а нос усыпали конопушки.
Она ходила по пятам и за Лукасом, разыскивая его на половине острова, которая принадлежала Каланосам. Обычно она встречала его лодку, когда он возвращался с очередной рыбалки, или же, вскарабкавшись на скалы, наблюдала, как он ныряет и плещется в кристально чистой бирюзовой воде, а потом приставала с разговорами о том о сем.
Потом она превратилась в нескладного подростка. К тому времени она осталась без матери, и ее устроили в школу-интернат, однако на летние каникулы она продолжала приезжать на Талассу. Келли прятала роскошную рыжую шевелюру под соломенной шляпой, а личико – за страницами какого-нибудь модного романа. Сводные братья ее больше не интересовали и Лукас, похоже, тоже. Хотя порой, когда она, думая, что он не видит, бросала на него взгляд своих прекрасных зеленых глаз и краснела до корней волос, если вдруг ловила взгляд ответный.
В восемнадцать лет Келли внезапно преобразилась в восхитительную женщину – Калисту. И она буквально затащила Лукаса в постель. С технической точки зрения в постели они не были – улучив момент, обошлись диваном в гостиной.
Лукас понимал, что это было неправильно, но устоять, конечно, не смог. Она была слишком хороша и соблазнительна, а он – сильно удивлен и польщен тем, что она выбрала именно его, чтобы лишиться девственности. Но оказалось, что она коварно обманула его.
И вот настало время расплаты.
Калиста почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.
О нет, пожалуйста! Только не Лукас… Не здесь, не сейчас. Но ошибки быть не могло: она узнала мужчину, сверлившего ее тяжелым взглядом с противоположного края могилы. Он здорово возмужал и раздался в плечах, его хорошо сшитый костюм сидел на нем как влитой, рукава плотно облегали внушительные бицепсы. Он стоял, скрестив на груди руки, всем видом давая понять, что уходить не собирается.
Калиста в панике опустила взгляд на могилу. Этого не может быть! Ведь Лукас Каланос сидит в тюрьме – отбывает наказание за соучастие в контрабанде оружия, которую организовал его отец, Ставрос, деловой партнер ее отца. И из-за этого преступного предприятия ее семья разорилась. Именно поэтому пять лет назад она уехала, отказавшись от своего грязного греческого наследства. Уехала, чтобы оказаться подальше от скандала, от склок между ее братьями, от отца, впавшего в алкогольную депрессию.
Но больше всего она хотела оказаться как можно дальше от Лукаса Каланоса – мужчины, который лишил ее девственности и разбил ее сердце. И оставил ей напоминание о себе – такое, от которого никуда не деться.
При мысли о маленькой дочурке губы Калисты задрожали. С Эффи все в порядке, она находится в полной безопасности дома, в Лондоне, и, возможно, прямо сейчас носится вокруг бедной Магды, ближайшей подруги Калисты, которая присматривает за крохой. Калиста торопилась домой, она не хотела оставаться здесь дольше, чем это необходимо, – пары дней хватит за глаза, чтобы завершить дела, подписать документы и навсегда уехать с этого острова.
Похоронная церемония почти завершилась. Священник призвал скорбящих присоединиться к последней молитве. Потом на крышку возложили цветы, и посыпались первые комья земли, ударявшиеся о полированное дерево с глухим стуком, от которого Калисту пробрала дрожь.
– Холодно? – Она ощутила крепкую хватку на своем локте. – Или так сильно расчувствовалась?
Он говорил на безупречном английском, хотя Калиста вполне неплохо понимала по-гречески. Лукас развернул ее к себе, держа так цепко, что вырваться не было никакой возможности, и угрожающе навис над ней, глядя сверху вниз.
– Лукас, пожалуйста… – Калиста заставила себя выдержать его жгучий взгляд, от которого ноги ее стали словно ватными.