Просто кусает. Больно. Так, что у волшебника уже смазка течет по бедрам, портя дизайнерские брюки. Но ему абсолютно насрать на это.
Алек все еще сдавливает рукой скулы омеги, погружая пальцы в рот.
— Но у меня же есть смаз… — попытался возразить волшебник, но тут же замолк, когда почувствовал вкус этого самца. Горький, крепкий вкус черного кофе.
Он никогда не любил кофе.
— Тише, Сахарный. — Алек лишь оскалился, чувствуя, как Омега жадно втягивает в себя его пальцы. Оторвав другую руку от стены, он протолкнул ладонь между кирпичами и спиной мага, спускаясь ему под ремень брюк.
Чернокнижник, хлюпая и причмокивая до одури вкусными пальцами во рту, судорожно успел подумать, что этот Альфа, чертов хитрец, нашел-таки способ заткнуть его, и сильно прикусил пальцы.
Слюны во рту скопилось настолько много, что она уже скатывалась по ладони, запястью, прячась за рукав кожанки нефилима, и катилась тонкой струйкой по горлу мага.
Алек еще грубее и жестче сдавил его скулы свободными пальцами, издал протяжный глубокий рык, слизывая ниточку слюны с дрожащего кадыка.
Второй рукой он бесцеремонно ворвался в сочащийся смазкой пульсирующий вход Омеги. Одним пальцем. Даже не стараясь растягивать, а сразу ища точку, где собраны чувствительные нервы.
Откликом ему послужило то, как Маг резко открыл рот, жадно и шумно хватая воздух, громко постанывая от нахлынувших на него ощущений.
Не отвлекаясь ни на что, полуангел начал медленно стимулировать найденную точку, массажируя ее круговыми движениями, доводя волшебника до безумия. Омега под ним стал извиваться, кричать и изгибаться под невероятным углом, словно угорь, стараясь глубже насадиться и получить как можно больше потрясающих ощущений.
Алек гладил, надавливал, иногда проходился короткими ногтями, слегка царапая, все больше и больше раздражая чувствительный нерв.
Маг уже захлебывался собственной слюной и дикими стонами. Он давно уже не вылизывал пальцы Алека, но они все еще были у него на языке, и нефилим повторял движения другой руки, также медленно и ритмично трахая рот чернокнижника, лаская влажный и шершавый язык.
Маг уже пребывал в какой-то прострации, цепляясь дрожащими руками за кожаную куртку на спине Альфы, не в силах отдышаться, ощущая, как бессовестно и нагло палец нефилима ласкает его совсем не растянутые стенки. Как его рот всасывает кожу на шее, при этом ни разу не коснувшись губ волшебника. У него появилось какое-то предательское томное и непонятное желание уткнуться щекой в грудь сильного Альфы и поскулить.
Алек прекратил массировать измученного ласками мага, резко вынув руку из брюк, заставляя шипеть Омегу, словно дикая кошка, у которой отобрали добычу.
— Тшшш… — выдохнул полуангел. — Я хочу кончить вместе с тобой.
От этого горячего шепота маг поплыл окончательно, еле держа себя на ногах.
Затем нефилим отпустил-таки, наконец, затекшую шею и болезненно-пульсирующие скулы и начал расстегивать трясущимися, но уверенными руками рубашку под пиджаком мага. Но, не дойдя даже до половины пуговиц, Альфа не выдержал и с треском разорвал запредельно дорогую вещь, припадая губами к ключицам.
Шея мага горела после особенно сильных укусов, но это еще больше распаляло его.
Было настолько хорошо, что становилось плохо.
Закончив царапать зубами грудь волшебника, Алек резко развернул мага, припечатывая жаркое тело к прохладной стене. Сильно надавив на поясницу и грубо потянув за волосы на затылке, он заставил мага прогнуться, бесстыдно выпячивая текущий зад. Рывком стянул ставшие давно тесными брюки, оставляя их цепляться за лодыжку одной ноги. Стащил пиджак и дорвал в клочья любимую рубашку мага. Провел носом вдоль позвоночника снизу вверх, впитывая в себя до горечи приторно-сладкий аромат Омеги.
Этот запах вышибал почву из-под ног, сводил с ума и рушил железные стены самообладания.
Алек понял, что пропал.
— Мой. — жарко выдохнул нефилим, повторяя тот же путь теперь языком.
Он остановился там, где шея встречается с плечом, и неосознанно, подавшись какому-то безумному и дикому животному порыву, обнажил клыки и впился ими в нежную кожу.
Метка воспламенила и без того горячую плоть, от чего внутренности мага обожгло томным, тягучим словно патока желанием. Ни разу за всю свою бесконечно-долгую жизнь чародей не испытывал такого. Все горело, и только этот бешеный и необузданный пыл Альфы мог его потушить.
Совершенно потеряв голову и не дожидаясь разрешения, нефилим толкнулся в горячее нутро чернокнижника. Что-то в позвоночнике волшебника прострелило и растеклось молнией. Маг протяжно застонал, утопая и захлебываясь в упоительных ощущениях.
Хотя он и опирался на кирпичную стену руками, но все равно, не выдержав резкого толчка, тут же шаркнул об нее щекой, царапая чувствительную кожу, шипя от этого еще громче.
Это было больно. Приятно и больно. Безумный коктейль ощущений, от которых в животе творилось черт-те что.
Нефилим хотел дать немного привыкнуть, но маг так сильно выгнулся, глубже принимая его в себя, что у Алека появилось такое чувство, что если он остановится хоть на секунду, то просто сдохнет, сгорит заживо. Навсегда утонет в раскаленной бурлящей лаве.
Он стал вколачиваться, остервенело насаживая на себя расплавленное, словно жидкий металл, тело мага.
С каждым толчком ему хотелось больше. Он жадно, с присвистом втягивал пропитанный их общим запахом горячий воздух, как будто задыхаясь, словно никогда до этого не дышал. Его вело от этого запаха. Хотелось вдыхать еще и еще, чтобы полностью заполонить себя ароматом животного секса и горячего сахара. Он был, словно наркоман, а Омега - его до боли желанной дозой
Его ломало.
Пополам, вдоль, поперек, руки, ноги.
Прекрасно.
Удовольствие наполняло, пропитывало позвоночник электричеством. Било по самым чувствительным местам. До побелевших костяшек и сорванного голоса.
Алек выколачивал из мага весь дух, пока тот жалобно скулил, прося о большем.
Жар от метки перестал невыносимо гореть и теперь разлился по венам, натягивая и без того болезненно-приятные обостренные клетки кожи.
Волшебника буквально раздирало изнутри, лоб покрылся испариной, а измученное ласками и укусами тело пылало. Ему так хотелось почувствовать разрядку.
Но нефилим и сам уже был на пределе. Он чувствовал, как узел начинает постепенно набухать, как становится все труднее и труднее входить в жаркую глубь.
Маг, просто уже не выдерживая полноты ощущения и постоянного трения о заветную точку, неожиданно для самого себя разрушился и собрался вновь в оглушительном оргазме.