Глава 3
2008 год. Просторный кабинет был обставлен в стиле милитари. У большого окна стоял стол цвета красного дерева, вся остальная мебель, включая кожаные кресла, были такого же цвета. Чигинский не любил, когда какая-то деталь выбивалась из общего впечатления, ни в интерьере, ни в одежде, ни в бизнесе. Хотя в бизнесе одна деталь все же выходила за рамки. Несколько лет назад он решил ступить на скользкий путь криминала. И весьма преуспел. Сейчас Вячеслав сидел, развалившись в кресле с высокой спинкой. На его лице явственно читалось: «а мне все по..». Хотя это было лишь внешнее впечатление, внутренне он был собран, как никогда. Его красивое лицо с большими, изумрудного оттенка глазами, давало ложное впечатление о нем, как о добром парне, душе компании. Кстати, Чигинский без зазрения совести часто пользовался этим, вводя людей в заблуждение. Напротив расположился миловидный блондин, с маленькими хитрыми глазками. Его лицо напоминало лисье и по характеру этот человек был точно такой же. Криминальный авторитет Романов Ростислав Петрович, по прозвищу Ростик. – Ты зарываешься, Слава, я не раз тебя предупреждал, чтобы ты не лез в это дело,- зло сказал Ростик. Вячеслав сделал вид, что не заметил интонации в голосе собеседника. – Мы с тобой из разных миров, Ростислав. Ты авторитет в своем мире, я – в своем. – Ну вот и ходи по своим дорожкам, пока ходят ножки,- глаза собеседника зло блеснули. – Опа. Ты мне угрожать вздумал? Вспомнил девяностые, Ростик? - улыбнулся Чигинский. – Когда были девяностые, ты еще мамкину титьку сосал,- взъерепенился Романов. – А я уже баланду на зоне хлебал. – То, что мне 28 лет - неважно. Заинтересованные люди мне предложили сделку, и я согласился. Посторонних это не должно касаться,- Чигинский слегка повысил голос. – Я тебя предупредил,Слава, - Романов встал и, не попрощавшись, вышел за дверь. В темном углу кабинета, где стоял журнальный столик и два кресла, раздался мужской голос. – Что ты обо всем этом думаешь, Чиг? Чигинский закрыл жалюзи на окне, включил лампу на столе и снова развалился в кресле. – Брось, Татарин, ты думаешь, я Ростика испугался? Сейчас, бегу – спотыкаюсь, коленки дрожат. Я бы его на порог кабинета не пустил, но таких людей совсем не уважать тоже нельзя. В кабинет без стука зашел Леонид, младший брат Вячеслава. Хотя младший, это громко сказано, на самом деле они были близнецы, просто Лёня родился на десять минут позже. – Это что сейчас, Ростик был? - с порога выпалил брат. – Он и что? Просил часть нашего бизнеса продать, - махнул рукой Вячеслав. – Нифига руками он машет. Да если бы отец знал, на что ты семейные денежки потратишь, он бы тебе свой бизнес не передал. Нужно избавляться к чертям от этого криминала,- возопил возмущенно Лёня. – Во-первых, не тебе, а нам. Ты мой совладелец и заместитель. А во-вторых, поставь я тебя у руля, ты мне весь бизнес к хренам развалишь. Вячеслав смотрел на такого же, как он сам, темно-русого и зеленоглазого мужчину. Он не переставал удивляться. Внешне они как две капли воды, но разные по характеру, как день и ночь. В отличие от Славы, Леонид был весь правильный, сотканный из сомнений и совести. Это обстоятельство не добавляло старшему радости, но, несмотря на это, он любил брата. – Не парься, Лёнчик, Славка знает, что делает,- сказал Татарин, а затем последовал странный звук: вжик- вжик. Лёня вздрогнул от неожиданности и обернулся. – Бля, ненавижу, когда вы тут в темноте сидите, как мыши. На журнальном столике зажглась лампа и Леонид увидел, как Татарин убирает пистолет в кобуру. Это был начальник службы безопасности, а по совместительству друг и телохранитель Вячеслава – Татаринцев Станислав Михайлович, по прозвищу Татарин. Несмотря на его симпатичную внешность, у него было почти всегда пугающее выражение лица. Его цепкие, почти чёрные глаза, казалось, замечали любую мелочь. Еле заметный «ёжик» волос на голове не давал представление о том, какого они цвета. Только они с братом знали, что в свои 29 лет Стас совсем седой. Сказалось участие в боевых действиях. – Славка, когда ты уберёшь контуженного на всю голову из нашей фирмы? - Леня прислонился спиной к дверному косяку. – Когда рак на горе свистнет, - глаза брата недобро сверкнули. – Тебе заняться нечем, малой, так иди домой. - резким тоном ответил Слава. – К маме и папе,– добавил Стас и засмеялся. – Да ну вас. Сделав вид, что обиделся, Леонид ушел. Что поделать, если в отличие от брата, он действительно жил с родителями. – Можно мне ему морду набить? Представляешь, он нас мышами обозвал, – Татарин ехидно улыбнулся. – Можно, но не нужно, брат всё-таки, - с такой же улыбкой ответил Чиг. - Поехали на обед, хватит работать. *** В этот день Чигинский решил пообедать с братом, а потом поехать домой. На фирме особо важных дел не было, можно подумать об отдыхе, тем более, что завтра выходной. Когда они ехали из ресторана в дорогом автомобиле Вячеслава, за рулем сидел Татаринцев. Сзади была машина сопровождения. После визита Ростика, пришлось таскать за собой бравых ребят, нанятых Стасом. – Эх, красота какая, кругом сирень цветёт. Слушай, Слав, а давай наломаем где-нибудь сирени и поедем к маме. А что, ты давно у родителей не был, - мечтательно произнес Леонид. – На прошлой неделе был. И потом, им по-моему и тебя хватает, - равнодушно отозвался Слава. – Эх, не романтичный ты какой-то, - вздохнул брат. – Очень много романтики в том, чтобы повидать родителей. А хотя можно и съездить, делать-то все равно нечего. Стас, останови у этого сквера, здесь всегда много сирени. Пойду наломаю пару веток. – Здорово! А я пока маме позвоню, что мы едем. – Не надо, пусть будет сюрприз, - улыбнулся Вячеслав, выходя из салона. – Эй, куда это ты без меня? Сдурел? - возмутился Татарин, выходя следом. Мог мне сказать или ребятам, сходили бы и нарвали. – Нет уж, цветы для мамы я всегда выбирал сам, наломаете мне чахлый веник, – возразил Чигинский. Они прошли немного вглубь сквера, где, как помнил Вячеслав, росла именно Болгарская сирень. Стас шёл рядом, смотря по сторонам. Чигинский остановился и приложил палец к губам, давая понять, чтобы друг не шумел. – Тихо, видишь вон ту цыпочку на лавочке, ничего такая, а? - с придыханием произнёс Слава. – Не спорю, симпатичная. И что, мы сюда за сиренью пришли или на девушек любоваться? - нахмурился Татарин, он не привык говорить шепотом. – У меня поменялись планы. Хочу эту милашку к себе в постель. Уже четыре дня секса не было, - мечтательно протянул Чигинский. – Ничего себе, какой большой срок,- съехидничал его друг. – Флаг тебе в руки, иди знакомься.