армане. Аня не стала надевать наушники и включать его. Девушка прислушивалась к шорохам и пению птиц, она ждала друга. Наконец, кто-то ткнулся мокрым носом ей в ладошку. Аня предполагала, что это большая дворняжка, с которой она подружилась недавно. Однажды, когда девушка сидела на этой же лавочке и ела бутерброд, собака вот так же ткнулась в нее носом. С испугом выставив вперед руку, девушка наткнулась на морду и поняла, что это собака. Животное не предпринимало попыток укусить, и Аня успокоилась. Угостила пса бутербродом и по довольному чавканью поняла: угощение пришлось по вкусу. С тех пор собака прибегала к этой лавочке за очередным лакомством. Не видя, кто это, девочка или мальчик, Аня дала ему кличку Друг. — Здравствуй, Друг. У меня для тебя сегодня пара сосисок, — девушка погладила пса по голове. Собака съела принесенную еду и уселась на земле рядом с ней. Аня поняла это, так как морда легла ей на колени, она еще раз погладила животное. — Знаешь, Друг, я бы тоже хотела бегать, как ты, но не могу. Дома становится все хуже и хуже. Такие вот дела, — с грустью сказала она. Друг лизнул руку, как будто сочувствуя. Потом убрал голову с колен и, по всей видимости, убежал по своим делам. Аня услышала чьи-то легкие шаги рядом и внутренне вся напряглась. Шёл явно человек. На нее повеяло приятным ароматом парфюма. Потом кто-то сел рядом. Она не стала поворачивать головы, всё равно не увидит. — Привет, красавица. Давай знакомиться. Сколько тебе лет? — раздался мужской голос, скорее всего молодой. — Здравствуйте. Девятнадцать, — вежливо отозвалась девушка. — У меня есть к тебе предложение. Не руки и сердца, конечно, но мы могли бы для начала подружиться. Хочу предложить тебе шикарную прогулку в моем автомобиле. Мужчина попытался взять Аню за руку, но она ее резко отдëрнула. — Никуда я с вами не поеду, — смело сказала она, но в голосе все же закралась предательская дрожь. — Хм, ну что же, мы можем решить вопрос по-другому, если хочешь, — Вячеслав достал пятитысячную купюру и показал девушке, не догадываясь, что она ее не видит. — Я сказала «нет»! Аня с большим трудом старалась не выдавать испуга. Она чисто интуитивно догадалась, что ей предлагают деньги. Потому что её стукнули по носу чем-то легким. Все это было так мерзко. Вячеслав от удивления округлил глаза. «Что эта девчонка о себе возомнила?! На ней одежда за три копейки. Ей пять тысяч мало?» — Так будет достаточно, — он приложил еще пятитысячную купюру. Девушка попыталась неловко встать, чтобы уйти, но он грубо дёрнул её за руку назад. — Ты что о себе возомнила?! Даже шлюхи столько не берут, сколько я предлагаю, — резко бросил Чигинский. Аня была ошарашена и возмущена. «Как он смет со мной так! Я не шлюха!» Из-за усиливающегося страха, смешанного с негодованием, Аня, сама от себя не ожидая, выкрикнула: — Я не шлюха! Понятно? Сам ты шлюха! Если ищешь себе ровню, то это не ко мне! Чигинский пришёл в бешенство. Мало того, что эта дрянь ни разу не повернулась в его сторону, она его еще и оскорбила. Он схватил её за волосы и наклонив к себе, прошептал прямо в ухо со злобой в голосе. — Не хотела по-хорошему, будет по-плохому, — и тут-же, отстранившись, крикнул: — Татарин, в машину её! Через несколько секунд, Аню подхватили чьи-то грубые руки и поволокли в неизвестном направлении. — Зачем?! Что вы делаете? Отпустите меня! — сопротивляясь, кричала девушка: — Моя трость! Где моя трость?! Услышав про трость, Вячеслав обернулся и увидел белую палку, прислоненную к лавочке. «Слепая?! Тем лучше, проблем с ментами не будет», — подумал он довольно. Чигринский забрал тросточку и пошёл вслед за другом и упирающейся девчонкой. Аня кричала, чтобы её не трогали, но, как назло, именно сегодня в этой части сквера не было народу. Никто не спешил на помощь. Послышался звук проезжей части. Там тротуар и много прохожих, они точно помогут. Неожиданно они остановились. Аня почувствовала, как что-то твёрдое уперлось ей в поясницу. — Еще один визг и я тебя пристрелю, — раздался глухой голос с хрипотцой. Мужчина снова схватил её за руку. Теперь ткнул дулом в позвоночник. Аня не знала, пистолет это или они блефуют, играя на её слепоте. Всё равно было страшно до икоты. Она поверила, что это настоящее оружие. — Вперёд! Без глупостей только, — рявкнул тот, что держал её. Аня похолодела от страха и на ватных ногах пошла вперед. Через несколько минут она уже чëтко слышала шум проезжающих машин. Дорога рядом. Дуло пистолета перестало вдавливаться в спину и тот же хриплый голос тихо сказал: — Если я убрал оружие, то это не значит, что в случае чего ты останешься живой. Так что иди и не вякай. Аня поняла: они вышли на людную улицу, но боялась позвать на помощь. «У этого человека пистолет. Из-за меня могут пострадать невинные», — подумала она, а по щекам потекли слезы. — В машину садись! — прозвучала команда. Ане помогли сесть в салон. Она задрожала. Сердце едва не останавливалось от страха. — Ваша трость, мадам, — произнесли с издёвкой. Аня почувствовала, как на колени что-то бросили. Она ощупала предмет. Это была тросточка в сложенном виде. Кто-то сел рядом. Судя по запаху, это был первый мужчина, который разговаривал с ней на лавочке. — Отпустите меня, пожалуйста. Что я вам сделала? — Аня предприняла ещё одну попытку уговорить их, роняя слезы. — Что ты мне сделала, я объясню позже, не здесь, — раздалось над ухом. Откуда-то, похоже с переднего сиденья, послышался еще один мужской голос: — Братишка, ты охренел?! Зачем она тебе? К тому же она инвалид по зрению. — А мне пофиг, она мне понравилась. Так что визит к родителям отменяется. — У тебя совесть вообще есть, отпустите её, — взволнованно произнес человек впереди. Аня в глубине души лелеяла надежду, что этот мужчина уговорит остальных отпустить. Ей было страшно, но она поняла: умолять бесполезно. — Братик, а ты вообще у меня когда-нибудь совесть видел? Слово какое нашел, совесть. Татарин, выпихни этого малахольного из моей машины и скажи сопровождению, пусть отвезут, куда скажет. — Бумеранг ещё не отменяли, Слава, хоть ты в него и не веришь. Я пошёл. Развлекайся, но без меня. Хлопнули двери. Потом ещё раз и ещё. Машина тронулась с места. Аня закрыла глаза, пытаясь унять дрожь, ничего не выходило.